Мещанство
Опыт теоретического анализа
Зашоренное частнособственническими отношениями сознание современного обывателя категорически отказывается воспринимать категорию «общее». В обыденном сознании «общее» суть «ничье», то есть что-то, что можно взять и безнаказанно присвоить. Этому учат с детства, дескать, есть «мое» и есть «чужое», которое брать нельзя. Естественно, такое положение дел есть следствие господства отношений частной собственности, при которых «мое» и «чужое» охраняется всей мощью буржуазного государства, а «общее» настолько неразвито, что не заслуживает внимания.
Обыватель не в силах даже представить, что возможна такая ситуация, когда «моего» не будет. Ему это кажется наступлением на свои «права». Но на деле в капиталистических условиях у абсолютного большинства есть только одно «право» - продавать свой труд, выступать в роли наемного раба и получать за это подачки в виде зарплаты. Несмотря на свое рабское по сути положение, обыватель зубами вцепляется в это «мое», которое, по сути (как форма отношений между людьми) есть источник его этого самого рабского положения.
Причем некоторые наемные рабы доходят до того, что провозглашают подобный эгоизм, то есть стремление лишь к собственному благу, без оглядки на благо общественное, чуть ли не «законом природы» и «двигателем прогресса». На деле же источник эгоизма в человеческой психике лежит в сфере материального производства. Это не есть некое «богом данное» качество. Когда производительные силы развились настолько, что стало возможно производить излишки, когда началось классовое расслоение и стали господствовать отношения частной собственности, выживание одного за счет другого стало нормой морали правящего класса. А в силу господства этой морали - моралью и остального общества. Пока производительные силы недостаточно развиты для того, чтобы удовлетворить объективные потребности всех членов общества, эгоизму есть хоть какое-то оправдание. Однако когда этих сил достаточно для обеспечения нормальных условий жизни для каждого человека, эгоизм становится качеством крайне реакционным, оправдывающим голодание многомилионных масс населения по всему миру. Нет никакого смысла в выживании «наиболее сильных особей», если ресурсы позволяют обеспечить полноценное развитие каждой человеческой личности.
Культивирование эгоизма в наемных рабах - лишь в интересах класса капиталистов. Впитывая буржуазную эгоистичную мораль, думая лишь о ЛИЧНОМ «процветании», без оглядки на своих братьев по классу, пролетарии лишь цементируют ОБЩЕЕ прозябание в положении наемных рабов, обреченных своим трудом лишь создавать благосостояние буржуазии. В то же время обращение средств производства в общую собственность, не по кусочку каждому пролетарию, а в собственность всего общества, способно обеспечить удовлетворение постоянно растущих потребностей КАЖДОГО работника в РАВНОЙ мере. Ведь общее означает лишь то, что ни у кого нет монопольного права обратить его на пользу лишь собственному обогащению или удовлетворять свои потребности в большей мере, чем остальные и за счет того, что остальные их удовлетворить не могут.
Однако в деле частнособственнического развращения пролетарского сознания буржуазия за столетия своего господства все же преуспела. Особо опасным изобретением буржуазии в этом направлении является своеобразный культ мещанства.
Что есть мещанство? По сути, это идеология мелкой буржуазии, охватывающая в капиталистических условиях самые широкие слои общества, в том числе и пролетарские. Данная идеология является отражением того объективного положения, которое мелкобуржуазные слои занимают в системе производственных отношений капитализма.
Положение это крайне неустойчиво. Мелкий буржуа, хоть и владеет определенной собственностью, но постоянно находится под угрозой разорения буржуа крупным, то есть под угрозой пролетаризации. Буржуазное государство, представляющее интересы крупного капитала, поэтому воспринимается отчасти как сила враждебная. Отсюда популярность в мелкобуржуазной среде антикоррупционных лозунгов. Поскольку положение мелкого буржуйчика на рынке довольно шатко, он относится к конкуренции крайне «чувствительно». Эти опасения обретают форму национализма, если конкурентами оказываются представители некоренной национальности.
С другой стороны, хоть и будучи угнетаем буржуазией крупной, мелкий буржуа на пролетария смотрит свысока. В реализации объективных интересов пролетариата, то есть в уничтожении отношений частной собственности, он не заинтересован. Для мелкого буржуя идеальной была бы такая ситуация, когда бы крупный буржуа его не давил, но чтоб при этом отношения частной собственности цвели пышным цветом. Что это невозможно, он не понимает. Жизнь бьет его ключом по голове, но исключить эти удары он не может, поскольку боится потерять призрачную возможность вырваться в буржуи крупные. Несоответствие ожиданий практике и непонимание им законов общественного развития, подчас, превращает мелкого буржуа в мистика.
Неимение возможности вырваться в крупные буржуа и нежелание встать на сторону пролетариата приводит мелкого хозяйчика к мысли о том, что нужно просто «жить», «плыть по течению», довольствоваться «простыми человеческими радостями». Смысл своей жизни мещанин видит в накопительстве, улучшении своего быта, рождении детей, покупке и накоплении предметов потребления. Ну а беспомощность перед законами общественного развития, которые, порой, рушат все его планы, он привык скрывать от себя развлечениями, то есть провоцировать яркие эмоции. Ассортимент «развлечений» широк - от алкоголя и наркотиков до экстремальных видов спорта. Цель здесь одна - скрыть от себя самого свое же реальное место в системе производственных отношений капитализма.
Мещанская идеология является господствующей не только в мелкобуржуазной среде, но и в среде современной «рабочей аристократии», то есть высокооплачиваемых пролетариев. Эта прослойка по своему положению объективно близка к мелкой буржуазии, имеет возможность обзавестись кое-какой собственностью и мечтает о том, чтобы вырваться в мелкие буржуа.
Заражены данной идеологией и самые широкие пролетарские слои, никак не отличающиеся высоким доходом. Здесь уже у мещанской психологии другие основы.
Во-первых, пролетарий суть наемный раб, он превращен капиталистом в «винтик», выполняющий определенную функцию и не заинтересованный в результатах своего труда. Практика приучает пролетария работать «от сих до сих» и халтурить, по возможности.
Во-вторых, низкий образовательный уровень отнюдь не способствует пониманию объективных законов общественного развития. Воздействовать на свое положение он не считает возможным и единственную функцию, которую он за собой признает - это простое биологическое воспроизводство. «У меня есть жена и дети, их надо кормить, а для этого надо работать, все остальное - от лукавого» - вот типичный ход мыслей большинства пролетариев.
В-третьих, пролетарий, особенно в провинции, тесно связан с мелкобуржуазной по своей сути крестьянской средой. Низкие зарплаты в провинции как раз и обусловлены тем, что пролетарий на выходных превращается в крестьянина и кормится с земли. То есть, фактически, такой пролетарий имеет землю в собственности, причем не просто дачный участок для отдыха, а именно землю для возделывания.
В-четвертых, наконец, то господствующее положение, которое занимает мещанская мораль в капиталистическом обществе. Вся капиталистическая культура в основе своей мещанская, превозносящая личный успех.
Во многом, мещанская идеология пролетария - следствие воздействия буржуазной пропаганды. Эта идеология не отражает объективное положение пролетария, она является препятствием для реализации его объективных интересов. В отличие от мелкого буржуа и рабочего аристократа, пролетарий объективно заинтересован в уничтожении отношений частной собственности и объективно способен, будучи организован в класс, эти отношения ликвидировать.
Очевидно, что коммунистам в капиталистических условиях этот поток пропаганды мещанства не остановить. Наша задача - разъяснить пролетарию, почему конкретно эта идеология объективно вредна для пролетария. Особенно, в свете того, что мещанская психология крайне живуча.
Советский опыт коммунистического строительства продемонстрировал, что мещанское мировоззрение довольно крепко сидит в испоганенном отношениями частной собственности общественном сознании. И рабочий класс здесь не исключение. Безусловно, по мере успешного коммунистического строительства, по мере ликвидации товарно-денежных отношений и социального неравенства объективные основы этого мировоззрения уничтожаются. Смысла нет «тянуть одеяло на себя», если этих одеял всем хватает. Теряет смысл накопительство, если общество обеспечивает удовлетворение всех потребностей человека. Нет никакого смысла скрываться от действия объективных законов, если они поняты. Если общественная роль каждого человека реализована, если результаты труда каждого становятся общественным достоянием и пользуются общественным уважением, то нет смысла заниматься поиском смысла жизни в мелочных плотских утехах, лишь маскирующих отчужденность работника от результатов своего труда при капитализме.
Совсем другое дело, если процесс строительства коммунизма пущен на самотек, если планирование отрывается от науки, если в экономике стихийность начинает преобладать над разумностью. Именно это и произошло в СССР в послесталинский период. Естественно, что в таких условиях почва для мещанства вновь становится благоприятной. И это овладевшее массами мировоззрение становится серьезной разрушительной силой. Ведь, на самом деле, миллионы советских рабочих, служащих и интеллигентов поддержали разрушавшую социализм буржуазию в погоне за более жирным куском. За обещанными буржуазией подачками в виде ломящихся от десятков сортов колбасы прилавков. В расчете на то, что при раздербанивании общественных фабрик, заводов, колхозов каждому достанется хоть кусочек, но зато «свой». Ну и, в итоге, вместо сытой жизни мещанина, большинство подобных мечтателей остались у разбитого корыта в положении наемных рабов. Мещанство и идиотизм идут рука об руку…
Теперь обратимся к философской основе мещанской идеологии. По сути, это самые разные «сорта» идеализма в позитивистской форме, среди которых стоит выделить так называемый «прагматизм». Хоть он и выделяется буржуазными философами в некую «особую» философию, однако, существенных отличий между прагматизмом и позитивизмом нет. Все та же абсолютизация опыта (который они предпочитают называть «практикой») и «ощущений», пренебрежение к теоретическому знанию и т.п.
Так, родоначальник прагматизма Чарльз Пирс в своей статье «Как сделать наши идеи ясными» писал:
«Чтобы добиться полной ясности в наших мыслях о каком-нибудь предмете, мы должны рассмотреть, какие практические следствия в этом предмете, т. е. каких мы может ожидать от него ощущений и к какого рода реакциям со своей стороны мы должны подготовиться. Наше представление об этих следствиях как ближайших, так и отдаленных и есть все то, что мы можем себе представить об этом предмете, поскольку вообще это представление имеет какое-нибудь положительное значение».
Типичное махистское рассуждение. Дескать, предмет - суть ощущение от предмета; вещь есть то, что я о ней думаю, и как ее чувствую. Типичная идеалистическая постановка вопроса.
А вот еще один любопытный позитивистский пассаж от другого «столпа» позитивизма Уильяма Джеймса:
«Не может быть разницы в одном каком-нибудь пункте, который бы не составил разницы в одном каком-нибудь пункте, которая бы не составила разницы в каком-нибудь другом, не может быть разницы в абстрактной истине, которая не выразилась в конкретных фактах и в вытекающем отсюда для кого-нибудь, как-нибудь, и когда-нибудь способе действия. Вся задача философии должна была бы состоять в том, чтобы указать, какая получится для меня и для вас определенная разница в определенные моменты нашей жизни, если бы истинной была та или иная формула мира»1.
Вся эта наукообразная белиберда означает примерно следующее. Если для нас не имеет «практического значения» сущность явления, то плевать на нее. Допустим, ветер дует потому, что деревья качаются, или же деревья качаются, потому что ветер дует? С точки зрения «прагматика», выявление объективной истины здесь не имеет значения, поскольку «для меня», в принципе, все равно, от чего возникает ветер. Вот теплый ветер или холодный - имеет значение, поскольку «для меня» критично, замерзну ли я или спарюсь. При помощи такой хитрой уловки прагматики «примиряют» истинные и ложные точки зрения. Дескать, истинность вообще важна лишь там и тогда, где неистинность «для нас» фатальна. Следуя такой логике, допустим, сущность собственности значения не имеет, а имеют значения лишь конкретные предметы, которыми владеет человек. Отсюда и цель человека представляется как обладание лишь тем, что можно пощупать и употребить себе на пользу. Причем польза для человека понимается лишь биологически.
Понятно, почему эта философия пришлась ко двору буржуазии. Ведь в ее рамках можно не задумываться о том, что такое прибыль, эксплуатация, частная собственность. «Практическую» ценность имеет лишь количество «заработанных» денежных знаков, которые можно пустить на увеличение количества… полученных денежных знаков. Буржуй не утруждает себя размышлениями по поводу того, ЧТО он делает. Цель его деятельности - количество денег на счету, он только это «ощущает». Объективные экономические законы он, наоборот, не ощущает, они его не интересуют. В современной буржуазной экономической «науке» эти законы заменены чисто описательными схемами и практическими рекомендациями. Но ведь законы на то и объективны, что действуют независимо от осознания. Неосознание означает, что их действие отображается как нечто случайное или мистическое. Это как раз и есть одна из основ религиозности мелкой буржуазии. Ее постоянно бьют по голове силы, которые ей неведомы…
А вот еще пример рассуждения Джеймса, на сей раз об истине:
«Мысль, которая успешно ведет нас от какой-нибудь одной части опыта к любой другой, которая целесообразно связывает между собой вещи, работает надежно, упрощает, экономизирует труд такая мысль истинна ровно постольку, поскольку она все это делает. Она истинна, как орудие логистической работы, инструментально».
Истинность, таким образом, по мнению господ прагматиков, состоит в «целесообразной связи» между «частями опыта». То есть, если я делаю что-то целесообразно, то это истинно. Качество цели при этом значения не имеет. Действовать «прагматически-истинно» означает «связывать частички опыта» в направлении «цели». Так можно дойти до абсурда. Человек задумывает выкопать в поле яму два на два. Он берет лопату, идет в поле, проводит измерения и начинает копать. В конце концов, выкапывает. Действия человека носят целесообразный характер? Да, безусловно. Он «частички опыта» связывает верно, то есть делает ровно то, что нужно для достижения цели. Цель достигнута. Но ведь вопрос, который должен задать любой нормальный человек, - ЗАЧЕМ нужна эта яма? Именно из ответа на этот вопрос можно сделать вывод, а следовало ли вообще ее копать…
Прагматизм суть философия действия. Без разницы, куда, и ради чего направленного, лишь бы «целесообразного».
У меня есть довольно много знакомых из числа мелких капиталистов. Они, даже и не зная о том, что существует такое философское направление как «прагматизм», фактически, стоят именно на таких позициях. Когда человек имеет дело с обращением капитала, то этот капитал сам снимает вопрос о цели своего увеличения. Если капитал есть, ты должен его увеличивать, и не спрашивать, зачем. Главное - «целесообразность» действий. «Движение - все, конечная цель - ничто» - в этом прагматики имеют поразительное сходство с берштейнеанцами.
Буржуазная пропаганда тоже активно насаждает эту философию. Миллионными тиражами расходятся книги о «личном успехе». В них уделяется внимание проблеме постановки целей и последовательности их реализации, но само содержание целей авторов не интересует.
Не мудрено. Ведь цель человека может быть понята только посредством выяснения реального места человека в человеческом обществе, реальной его роли в общественном прогрессе. Не как биологического существа, стремящегося вкуснее и больше жрать, лучше одеваться и жить в лучшей квартире, а как существа общественного, ответственного за общественное развитие. Естественно, массовое осознание такой ответственности для буржуазии как класса крайне опасно. Ее вполне устраивает обыватель, занятый только своими проблемами и достижением своих мелких целей. Потому идеологи буржуазии смещают акценты с качества цели на целесообразность, а сама цель из объективной реальности перемещается в сознание. Вот решил человек, что его цель новая машина (квартира, должность и т.п.), так тому и быть, пусть достигает, и правильность (истинность) его действий определяется лишь целесообразностью действий.
Как и всякой другой форме позитивизма, прагматизму присуща поверхностность. В сущность явлений он не углубляется. Преклоняясь перед фактом, прагматики из объективной реальности переносят его в сознание. Факт, дескать, суть опыт. Включил чайник в розетку - он заработал. Этого для прагматика достаточно, чтобы признать истинным данный факт.
Причины, почему чайник заработал, прагматика не интересуют. Как, впрочем, не интересует и объективная реальность, существование которой он отрицает. Эта реальность заменяется так называемыми «системами». По сути, это представление реальности определенным, удобным для индивида образом, предполагающим определенную целесообразность, опять же строго в рамках этой системы. Очень удобная тактика. Непонятна тебе суть происходящего, а в причинах разбираться лень: это ведь книжек много надо читать умных. Вот и выдумываешь «систему», то есть у себя в голове выстраиваешь все таким образом, что явления приобретают некую причинно-следственную связь, обретают целесообразность. Природа явлений остается непознанной, но в голове появляется некое, далекое от сути, «понимание». «Но ведь работает!» - утверждают прагматики. Да, в определенных пределах такие умозрительные «модели» могут «работать». В конце концов, ориентировались же мореплаватели в открытом море, когда господствующей была геоцентрическая модель. Или вот другой пример хода мысли приверженца прагматизма: «Чем больше я нервничаю, тем хуже у меня получается. Следовательно, я буду стараться нервничать меньше, и у меня все будет получаться». И, действительно, пьет антидепрессанты, «нервов» меньше становится и дела, кажется, идут лучше. Только по сути-то ничего не поменялось, кроме восприятия. То есть, вроде как, «работает», но причина «нервов» из объективной реальности не подевалась никуда.
С философского языка на простой, доступный для обывателя, идеи прагматизма переведены в великом множестве книг о личной эффективности, технологиях лидерства и личного успеха и т.п. Вот пример типичного прагматического рассуждения, взятый из первой ссылки по запросу «личное развитие» в интернет-поисковике:
«Ваша личностная эффективность определяется соотношением поставленных вами целей уровню достигнутых результатов.
Если результат, который вы получили, тождественен поставленной вами цели, то в таком случае вы можете говорить о том, что вы эффективны.
Во всех остальных случаях вы должны честно признаваться себе в том, что вы неэффективны, так как ваши результаты не соответствуют вашим целям»2.
То есть снова, как мы видим, качество целей вообще ни во что не ставится. Поставь любую и действуй - вот что советуют прагматики. А потом психологи начинают лечить людей от депрессий еще в молодом возрасте. Как же так, оказывается, что поставленная цель достигнута быть не может. Или же, будучи достигнутой, эта цель не делает человека почему-то счастливым. Что жизнь человеческая суть движение - в этом с прагматиками можно согласиться. Только вот КУДА и РАДИ ЧЕГО это движение - на этот вопрос у господ прагматиков нет решительно никакого ответа.
Точнее было бы сказать, что ответ, конечно, есть: пропаганда личной эффективности направлена, прежде всего, на наемных работников, и задача тут проста - убедить наемных рабов ДОБРОВОЛЬНО выкладываться по полной. Кроме того, такая постановка вопроса фактически снимает классовые различия. Ведь не важно, какие цели кто преследует, противоположность классовых интересов не имеет значения. Важно, что у всех есть какие-то свои цели, все работают над их достижением. Что капиталист ради своих целей выжимает соки из пролетария, а пролетарий при помощи капиталиста сформулировал себе такие цели, которые лишь помогают эти соки эффективнее выжимать. Вот что происходит, если КАЧЕСТВО целей остается вне нашего понимания.
Вообще, целая отрасль капиталистического производства работает над максимальным закреплением в массовом сознании мещанской психологии. Широкое распространение имеет целый ряд мифов. Остановимся на нескольких из них.
Миф первый: «Смысл жизни человека - простое биологическое воспроизводство».
Этот миф, пожалуй, один из самых древних и самых устойчивых. По сути, деторождение и воспитание потомства есть примитивнейшая функция человека, определенная биологически. Сводить смысл жизни человека, как общественного существа, к биологической функции - по меньшей мере, некорректно. Пассивность человека по отношению к общественному развитию, снятие с себя ответственности за это развитие ведет к тому, что потомство сталкивается с теми же проблемами, которые не были решены родителями. Смысл жизни человека, на самом деле, состоит в познании законов развития общества, в служении делу общественного прогресса. Только при таком условии полноценно выполняется биологическая функция, то есть потомство получает лучшие условия для жизни.
Тут, правда, мещанин может возразить, что, чем лучше он обеспечит свое потомство в материальном плане, тем лучше у этого потомства жизнь будет. Верно это лишь отчасти. Да, можно дать потомству, допустим, хорошее образование, что позволит «лучше устроиться» (хотя и это очень условно). Однако это никак не оградит его от безработицы, уличной преступности, наркомании, алкоголизма и прочих капиталистических «прелестей». И уж, тем более, не избавит его от обязанности продавать свою рабочую силу за зарплату.
Миф второй: «Смысл жизни - в заработке денег и улучшении, таким образом, качества своей жизни».
Что есть деньги и что есть качество жизни? Деньги суть всеобщий эквивалент. Наемный работник получает зарплату в денежной форме и обменивает потом эти деньги на то, что необходимо ему для поддержания своей жизни и жизни своего потомства. Заработать больше денег у пролетария есть несколько возможностей. Первая - это позволить эксплуатировать себя еще больше, то есть трудиться интенсивнее или дольше. В любом случае - это размен жизненных сил и жизненного времени на деньги. Вторая - попробовать вырваться в мелкие буржуа. Об этом ниже.
Качество жизни мещанин измеряет чисто количественно. Лучше машина - лучше «качество жизни». Лучше квартира - лучше «качество жизни». На деле, количество доступных материальных благ само качество жизни никак не изменяет. То есть его качество, как ЧЕЛОВЕКА никак не меняется. Человек не может быть понят отдельно от общества, только существование в обществе высшего примата превращает в человека. То есть качественный рост человека нельзя рассматривать вне связи с его объективной ролью в общественном прогрессе. Качественный рост человека может рассматриваться только как рост научности его мировоззрения и, как следствие, повышение его роли в общественном развитии. А человек, владеющий яхтой от человека, владеющего велосипедом, в силу лишь одного этого факта, ни в коем случае не оказывается на качественно более высокой ступени развития. Даже президент, хоть и является главой государства, качеством своего мышления слабо отличается от рядового обывателя.
Миф третий: «Американская мечта».
Суть данного мифа в том, что, якобы, человек - «хозяин собственной жизни». Преуспеть или не преуспеть в ней - зависит исключительно от индивида. Каждый, дескать, «если захочет», может добиться чего угодно. А кто не добился, тот просто лентяй. По телевидению постоянно показывают примеры подобного личного успеха. Дескать, человек «создал бизнес с нуля» и «выбился в люди», а, значит, каждый на это способен.
Причем «преуспеть», по логике мещанина, - это получить возможность больше потреблять. Чем больше потребляешь, тем ты «успешнее». А «вершина» успеха - превратиться в буржуа и жить чужим трудом.
Что примечательно, в современной капиталистической России данный миф своей живучестью обязан… Советскому Союзу. Именно в советских условиях миллионы людей из рабочей или крестьянской среды имели равный доступ к высшему образованию и пополняли ряды технической интеллигенции и управленцев, что многим дало возможность уже в капиталистических условиях пополнить ряды «рабочей аристократии».
Поколение нынешних 30-летних еще успело «зацепить» систему советского бесплатного высшего образования. В конце 90-х - начале 2000-х еще была возможность практически бесплатно поступить на бюджетные места в неплохие вузы. А вот на вторую половину 2000-х уже пришелся период резкой элитизации высшего образования. Я поступал в вуз в 1999, и у нас в группе было 50% «платников». Когда выпускался, на первом курсе «платников» уже было порядка 80%, и резко вырос размер взяток за экзамены и зачеты. Человеку из малообеспеченной семьи получить высшее образование стало гораздо сложнее. Фактически, высшее образование планомерно превращается в то, чем оно является в любой «нормальной» капстране - привилегией правящего класса.
А, может, и без высшего образования можно, что называется, «выбиться в люди», открыть свой бизнес «с нуля» и разбогатеть? Подобные сказочки довольно часто по телевидению показывают, пользуясь обществоведческой и экономической безграмотностью обывателя. Истории «из 90-х» у всех перед глазами, только не понимают люди, что эпоха первоначального накопления закончилась и быстрое обогащение «с нуля» - практически не реальное дело.
Никто пролетарию не даст заработать достаточно свободных денег для открытия собственного бизнеса. Попытки начать бизнес с небольшими вложениями и, тем более, с вложениями кредитными - в абсолютном большинстве случаев обречены на провал. Из сотни таких горе-бизнесменов преуспеет один, но из него сделают «икону».
Да и мало кто задумывается, что участь мелкого бизнесмена незавидна. Нехватка первоначального капитала заставляет его работать самостоятельно, причем едва ли не интенсивнее, чем по найму. Нехватка оборотных средств ведет в кредитную кабалу. В итоге у таких бизнесменов на удовлетворение собственных потребностей остается немного денег и свободного времени. Отличие от пролетария здесь, порой, в худшую сторону. Пролетарий отработал положенное время, и свободен. Мелкий буржуй вынужден думать о работе и в свободное время. Довольно часто это порождает психические расстройства.
На самом деле, такая категория как «счастье» есть категория не количественная, не измеряемая количеством денег и материальных благ. Количество денег не переходит в качество под названием «счастье», равно как и количество машин, квартир, продуктов в холодильнике и т.п. Есть такое довольно популярное слово, с которым в капиталистических условиях связывается «счастье». Это слово «самореализация». Но человек суть существо общественное, вне общества человек - суть двуногое животное. То есть «самореализация» не может быть достигнута в рамках одной отдельно от общества взятой человеческой личности. Если человек «невозможен» без общества, то и его «самореализация» никак не может замкнуться на самого себя.
Кроме того, естественной потребностью человека является творческий труд. Именно от труда и осознания его результатов человек получает наибольшее удовлетворение. Однако важен не столько сам факт труда, сколько его содержание. И это содержание, раз уж человек - существо общественное, тоже не может быть рассмотрено отдельно от общества и общественной полезности.
Вот и получается, что полноценная самореализация возможна только в труде, причем в труде свободном, творческом, который объективно идет на пользу общественному развитию, и который, в силу всего этого, пользуется общественным уважением. Это и может называться счастьем.
Только очевидно, что в капиталистической системе, в условиях господства отношений частной собственности, когда огромное большинство населения продает свой труд и отчуждено от его результатов, никаких условий для полноценной самореализации быть не может. Мещанская идеология, распространяемая буржуазией, лишь скрывает от трудящихся масс реальное их положение и указывает ложные ориентиры. Следование в русле данной идеологии закрывает для трудящихся путь к подлинному освобождению и настоящему счастью.
1. У. Джеймс «Что такое прагматизм?».
2. С. Дидковский «Личная эффективность» в журнале «HRMagazine» № 9, 2007.
