О философской категории практика
О марксистском и оппортунистическом
её понимании
Интеллектуальные сражения за умы поколения на философском «Олимпе» составляют обязательное содержание теоретической формы классовой борьбы. Со стороны тех наших врагов, которые наименее топорно отстаивают теоретические основы классового людоедства, пожалуй, нет ничего более привлекательного, чем их изощренные попытки идейно разделить единую неделимую марксистскую науку на «исторический материализм в понимании Маркса» и марксизм «в понимании Ленина». Однако такого рода упражнения в глазах вдумчивого читателя ничем не могут закончиться, кроме как наглядной демонстрацией вульгарного искажения марксизма в угоду стремления пересмотреть его философскую роль в общественном сознании в связи с историей установления, утверждения диктатуры пролетариата и строительством первой фазы коммунизма в СССР. Особенно по поводу недопустимости повторения эпохи, в которой «во всех оппонентах большевиков стали видеть только врагов…».
Эти фразы выбраны из новой статьи К. А. Абишева в «Вопросах философии»: «Ленин об отношении мышления к бытию и проблема онтологического статуса человеческой субъективности»1. В данной статье Абишев предпринял очередную попытку изолировать ленинизм от марксизма.
С этой целью Абишев «проанализировал» пять работ: черновик Карла Маркса, опубликованный на русском языке в 1956 г. «Экономическо-философские рукописи 1844 года», набросок Карла Маркса, который сам Карл Маркс не считал необходимым публиковать, а Фридрих Энгельс оценивал как «первый документ, содержащий в себе гениальныйзародышнового мировоззрения» - «Тезисы о Фейербахе», I том «Капитала», важнейшее произведение В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» и его конспекты «Науки логики» Гегеля из «Философских тетрадей».
Преамбула исследования Абишева заявляет необходимость разоблачения «двусмысленности» ленинизма, который заключается в том, что последний объявляет человеческое мышление «всего лишь» отражением общественного бытия как материального базиса общества. При этом ленинизм, по словам Абишева, якобы, проповедовал и практиковал идеи о коммунистическом общественном устройстве, не являющимся социальным бытием, а, следовательно, неспособным породить отражение. Иными словами, по мнению Абишева, если реального коммунизма ещё нет, то и нечему порождать отражение. До такого и Дюринг не додумался бы.
Краеугольный камень статейной критики Абишева заложен, как и полагается по правилам строительных технологий, в самом начале текста. Он обрушивается на марксистско-ленинскую гносеологию низвержением тезиса о том, что практика есть критерий истины.
После прочтения вступительных мыслей Абишева, на первый взгляд, кажется, что проблема его критики заключается в том, что он зацикливается на взятой словесной формулировке, что и позволяет ему «работать» со словами в удобном для себя контексте и, по сути, с желательным содержанием понятия «практики». Так, Абишев учит нас, что Карл Маркс, как и Гегель, предпочитает видеть в практике действительность человека, а В. И. Ленин всего лишь «служанку познания человеком природы».
Однако за примитивностью трактовок Абишевым Карла Маркса, В. И. Ленина и его философскими вывертами на самом деле скрывается намерение теоретически изолировать марксизм, особенно ленинизм практическим воплощением которого стал опыт строительства коммунизма СССР. Абишев - настоящий враг ленинизма, и прежде чем дать краткую оценку излагаемых им взглядов, следует обратиться к двум более ранним эпизодам его творчества.
В 2014 г. Абишев также штурмовал марксизм со страниц «Вопросов философии» в статье «Мышление и бытие»2. В данном магнум-опусе философ объявляет, что общественное бытие является производным от мышления. Суть такой философии для думающего читателя довольно тривиальна. Человек, по Абишеву, - это самосознание и самотворчество, в основании которого лежит свобода, по сути обусловленная ценностями. Откуда берутся ценности и что они собой представляют не понятно. Из факта публикации данной статьи следует, что Абишев систематически создает безграмотные тексты, пробуя разные подходы для клеветы на марксизм. В частности в «Мышлении и бытие» Абишев утверждает, что Карл Маркс наряду с известными материалистическими «высказываниями» имеет множество идеалистических, известных и понимаемых, по-видимому, исключительно самим Абишевым.
Еще более интересно взглянуть на действительно «ранние произведения» Абишева. Так, в 1984 г. философ защитил докторскую диссертацию на тему «Диалектика субъекта и объекта и историческое становление личности»3 в автореферате которой, в частности, клялся в верности диалектическому материализму, лично Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу. Философскому же наследию ленинизма Абишев отвешивал почетные: «…как это специально подчеркивал В. И. Ленин». Судя по автореферату, труд Абишева 80-х представлял собой примерно такую же философскую белиберду, как и в настоящее время, только с жонглированием марксисткой терминологией. Однако, в этой связи следует отметить, что диаматика в своем азбучном «приближении» крайне проста и доступна совершенно любому человеку, и что еще более важно, совершенно бескомпромиссно отрицает все виды идеализма. Невозможно себе представить Абишева, который пусть и написал в 1984 г. обыкновенную для «академического марксизма» философскую жвачку, но не смог усвоить и не разделял материалистической азбуки Маркса-Энгельса. Отсюда вывод, что если в 1984 г. Абишев был обыкновенным карьеристом от философской кафедры, находящимся на содержании социалистического государства, то со сменой «заказчика» на буржуазное государство к его и так невысокому «историческому становлению личности» добавилось еще качество обыкновенной буржуазной проститутки.
Возвращаясь к статье 2015 г. следует остановиться на тезисе о практике как критерии истины. Поиски критерия истины философами начались задолго до Карла Маркса. Просветители, к примеру, в силу своего методологического механицизма исходили из того, что познание и является таким критерием. Рене Декарт поступил еще проще, объявив основы знаний о действительности врожденными. Но в целом в области философии, творчество Иммануила Канта подтвердило невозможность определения критериев истины, не выходя за рамки мышления, логики и философии. Фридрих Энгельс критикуя кантианство говорил, что решительное опровержение его гносеологии «заключается в практике, именно в эксперименте и промышленности».
Таким образом, во-первых, не всякая деятельность является практикой, как это вульгарно толкует Абишев, во-вторых, не всякая практика является критерием истины, как это бессовестно приписывает Карлу Марксу Абишев. А, кроме того, вырванный Абишевым из контекста тезис о практике как критерии истины, в марксизме применяется исключительно в области постановки вопроса о познаваемости действительности в гносеологии.
Отсюда следует, что правильно говорить: критерием, который доказывает возможность познавания вселенной, является производственная преобразующая, в первую очередь, природу, целеполагающая практика человечества, которая во всякий момент истории и настоящего наличествует в виде материальной и духовной культуры.
Абишев же сознательно обессмысливает тезис Карла Маркса, так как берет его в изолированном виде, в отрыве от его неразрывных связей, обусловленности иными положениями и от его возникновения или отмирания.
Абишев сознательно эксплуатирует непрямую связь духовного и материального, теории и практики, которая получает выражение в известной относительной необходимой самостоятельности мышления, чтобы объявить марксизм неверным, а ленинизм социально опасным. Бытие неживой материи, в зависимости от уровня своей организации, в своем непрерывном движении материальных систем и вещей взаимоотражается, взаимопроникает в форме взаимодействия. Причем движение как форма существования материи и отражение как ее всеобщее свойство абсолютно нераздельны ни по смыслу, ни во времени. Иными словами для всех элементов вселенной, кроме биологических и социальных, взаимоотражение друг друга совершенно совпадает с их движением.
Тогда как социальная форма материи (общество) приходит в социальное движение только после того, как объективные законы движения получат отражение в индивидуальном и общественном сознании. Не человек придумал, например, кремень или обсидиан, а отразив в своем сознании законы, по которым только и можно придать обломку необходимые для труда формы, человек шагнул из деревянного века в неолит, т.е., до известной степени, изобрёл, открыл новый социальный уклад. И в зависимости от отношения стихийного (а именно неистинного) и сознательного (а именно истинного) в головах людей, данное движение, а именно - деятельность в виде практики, окажется или продуктивной, или бессмысленной.
Только продуктивную общественно-историческую практику, которая соответствует требованиям объективных законов общественного развития (движение от простого к сложному и всё более прогрессивному), включающих в себя «закон» необходимости познания природы (вселенной), можно считать критерием истины.
Абишев в статье только в одном угадал: действительно практика составляет узловой пункт марксисткой теории. Поскольку практика есть форма объективного процесса движения материи, её необходимо рассматривать только соответствующим образом.
Насущным остается вопрос о частных видах практики. Например, о революционной практике и о коммунистической практике. В околокоммунистической прессе данные вопросы считаются самоочевидными, но это ошибочное представление. Под революционной практикой следует понимать всякую деятельность, которая направлена на коренной слом публичной власти господствующего класса. Это гораздо более общее понятие, чем коммунистическая практика. Этим и пользуются оппортунисты и ревизионисты, которые приводят к общему своему знаменателю революционную и коммунистическую практику. Коммунизм - это наука, которая последовательно выстраивает всю цепочку от вопроса о мировоззрении и способов социальной революции, до вопроса об удержании власти и коммунистическом строительстве. Поэтому абишевская трактовка марксизма делает всем оппортунистам и ревизионистам неоценимую услугу тем, что приравнивает всякую деятельность к практике, а всякую практику на радость оппортунистам называет критерием истины. Как раз за это и борются все хвостисты.
Что Абишев предлагает читателю взамен марксизма? В актах творчества он видит факт появления нового в мышлении, что, по его мнению, опровергает марксистскую гносеологию. Представляя слова Карла Маркса об очеловечивании природы в качестве идеализма, Абишев сознательно фальсифицирует его позицию и противополагает ее самому последовательному марксисту - В. И. Ленину. Он специально отрывает мышление от материи, которая непосредственно мыслит, чтобы добавить в нее некий высший разум в качестве источника для творчества. Конечно, это старая дешевая поповщина и не более.
Однако откуда в мышлении появляется «новое»? Это старый кантовский вопрос о том, как возможны синтетические суждения априори.
Как известно, В. И. Ленин говорил, что человек не только отражает объективный мир, но и творит его. Это «всего лишь» означает, что все новое это не что иное, как старое, обогащенное собственным отрицанием. То есть любой «новый» продукт обязательно содержится в зачаточном виде в «старом». Загвоздка заключается в том, чтобы найти его и, опираясь на общее понимание единства и борьбы доминирующего «старого» над зачаточным «новым», выработать способы воздействия на количественный рост выявленных прогрессивных зачатков. Весь этот сознательный процесс от лица человечества происходит в форме комбинирования разными элементами материи. Как только аппарат мышления улавливает устойчивые связи противоположностей, становится возможным конструктивное воздействие и, таким образом, развитие вещи, изменение ее качества. Это и есть творчество.
Но Абишева, как и всякого адепта капитализма, беспокоят фантомы, призраки, больные фантазии. Он считает, что раз существуют фантастические мысли, которые подчиняют себе практику человека, а в отдельных случаях практику целых народов, значит, это опровергает отражение сознанием общественного бытия. Это дешевый выверт, потому что и исторический материализм объясняет социальную природу самых неимоверных социальных «экспериментов», и даже буржуазная наука способна за самыми «смелыми» галлюцинациями усмотреть социально-психологическую и химическую природу.
Абишев особо смешон, когда доказывает идеализм тем, что идеология фашизма в силу своей ошибочности не отражает общественного бытия. Даже начитанным школьникам известно, что фашистские идеи - это отражение крайней формы экономического отношения конкуренции в условиях капиталистического разделения человечества на нации.
Если познание является конструктивной стороной отражения сознанием бытия, то, как раз, иллюзии и фантастика - это обратная, деструктивная сторона. Однако она неизбежна, а в случае художественного творчества, как формы познания, в соответствии с законом отрицания отрицания, необходима.
Доктор философских наук К. А. Абишев, своими статьями в целом и последней в частности, наглядно демонстрирует актуальную философскую повестку социального заказа олигархии о «низвержении» марксизма.
1. «Вопросы философии» от 03.07.2015 г. «Ленин об отношении мышления к бытию и проблема онтологического статуса человеческой субъективности»
2. «Вопросы философии» от 14.04.2014 г. «Мышление и бытие»
3. Автореферат диссертации К.А. Абишева «Диалектика субъекта и объекта и историческое становление личности» (специальность ВАК РФ: 09.00.01 Онтология и теория познания, место защиты г. Алма-Ата, 1984 г.) можно найти на сайте «Человек и наука».
