Рыночная журналистика
как форма добровольного сумасшествия

Об одной аналогии современной журналистике

Очень часто, стремясь сделать мысль более доступной, полемисты прибегают к аналогиям, хотя, понимают, что аналогии не могут иметь значения решающего доказательства истинности какого-либо утверждения. Более того, если доказательное значение аналогии абсолютизировать, то аналогия обязательно уведёт исследователя в сторону от обсуждаемого вопроса к деталям самой аналогии. Однако на первых порах постижения истины аналогия помогает классифицировать изучаемое явление и, тем самым, научно «ухватить» нечто весьма существенное в его природе.

Чем похоже информационное поле на фермерское? Как известно, именно мелкие фермеры, в отличие от крупных землевладельцев, ранней весной лично осуществляют малоприятную операцию: выносят всё дерьмо на поля и в огороды. У крупных фермеров эту же функцию выполняют наемные золотари. В период оттепели в дачных местах рядом с соловьиными трелями и виллами демократов воцаряется смрад, а в душах мелких фермеров поселяется надежда на высокий урожай и хоть какую-нибудь прибыль. Как говорят пропагандисты частной собственности: «Цель оправдывает любую вонь».

Но осень неизбежна. Если урожай повсеместно окажется высоким, транспортные и складские расходы возрастут, а цены упадут, прибыли не будет, кредит окажется непогашенным. Банкротство. Если погода была плохой, то даже удобрение окажется бесполезным. Прибыли с выгоревших или затопленных полей не будет вовсе, даже при высоких ценах. Фиаско. Если погода окажется нормальной, а урожай хорошим, то инфляция, т.е. рост цен на горючее, запчасти, финансовый или политический кризис, война в Ираке и т.д. понизят покупательную активность населения. Объемы продаж станут падать, и многие мелкие фермеры разорятся.

Именно в силу цикличности и системности названных причин и происходит ежегодное разорение десятков тысяч фермеров в одних только США, не говоря уже о РФ. Не так давно тысячи мелких мексиканских фермеров обоих полов митинговали перед правительственными учреждениями в Мехико в «костюмах» Адама и Евы, демонстрируя тем самым уровень доходности современного мелкого фермерского хозяйства в любой, даже самой плодородной области мира. Но уж такова суть мелкого аграрного сектора в рыночной экономике.

Аналогично обстоят дела в информационном поле. В эпоху «холодной войны» олигархов всего мира против СССР, лазание по отхожим ямам социализма, куда сливались пережитки капитализма, было прерогативой западных журналистов. Но как только Хрущев разрешил «оттепель», оказалось, что и среди советской «интеллигенции» полно мелких золотарей по призванию. И полилось… Правда, хватило одного хрущевского окрика, чтобы все евтушенки и вознесенские, пытавшиеся отнять лавры у Хрущева, надули губки, образно говоря, заткнулись, а все накопившееся выделяли друг другу на кухнях «пятиэтажек» под водочку, песни Окуджавы и контрабандное порно.

Но, когда Горбачев вновь разрешил полную «распутицу», мелкие «идеологические пахари» выплеснули на информационное поле СССР все пропагандистские фекалии, бережно передаваемые ими друг другу, из уст в уста в течение нескольких последних десятилетий. Подражая западным коллегам и с полного одобрения секретаря по идеологии ЦК КПСС, к выгребным ямам социализма бросились мелкие советские журналисты, хотя в КПСС, помимо них, имелись «видные» ученообразные (типа Волкогонова, Никонова, А.Яковлева, Пияшевой, Шмелёва, Ципко, Бунича), готовые не только разбрасывать идеологический перегной по ветру, но и буквально упиваться им, погружаясь, как писатели-почвенники, «в материал». Однако предпочтение отдали мелким журналистам, поскольку им, как и мелкому фермеру, больше приличествует копаться в навозе непосредственно.

О том, что журналисты эпохи «гласности» были действительно мелкими, свидетельствует их нынешнее положение. Немного найдется людей, которые помнят, а главное хотели бы вновь услыхать бред о прелестях рыночной экономики в исполнении, например, неких Е.Яковлева, Черниченко, Цветова, Шумейко, Нуйкина, Сорокиной, Курковой или Коротича.

Уехал Коротич в США за обещанными «ящиком печенья и бочкой варенья» - ни малейшей скорби в среде читающей публики СНГ не отмечено. А вот ушел из жизни Юрий Сенкевич, никогда не «надувавший щек» на модные политические темы, - ВЕСЬ бывший СССР скорбел.

Чем попало занимаются сегодня бывшие соглядатаи из программы «Взгляд». Ведет передачи Христа ради, общаясь с аудиторией на уровне междометий, Сорокина, некогда красноречивая, как провинциальный гид. Если бы не покровительство Ельцина, то и «фанаты» НТВ были бы свободны от многолетнего прослушивания «Э-э-э-э…» бывшего «товарища» Е.Киселёва из бывшего отдела пропаганды МГК КПСС.

В начале августа на страницах газеты «МК» было опубликовано интервью с Черниченко, с одним из самых самоуверенных пропагандистов идеи развала колхозов. Суть его юбилейных ответов можно свести к следующему: «В развале СССР и РСФСР я принял самое услужливое участие, но, простите, не ведал, что творил в упоении популярностью». Кто бы сомневался. Однако выводы, сделанные Черниченко в интервью, убеждают, что, дожив до незначительного количества седин на внешне блестящей голове, он так ничего и не понял, хотя, как и прежде, самонадеянно «думает», что понял. Еще хорошо, что в РФ не все гинекологи такие же «профессионалы», как Черниченко-журналист, и режут не так наотмашь, как он «режет правду-матку»: «Я был близок с лучшими женщинами российского века, - откровенничает Черниченко в своем интервью, - С Майей Михайловной Плисецкой, с актрисами Таганки, с Беллой Ахмадулиной. А уж мужиков и перечислить нельзя». Вообще-то ясно, о какой близости «подумал» Черниченко, а сморозил, как всегда, вульгарно.

Но в дни горбачевской распутицы, чтобы золотари-журналисты действовали, именно не задумываясь, а упиваясь иллюзией собственной непогрешимости и близости к «лучшим женщинам Таганки», их подстёгивали гонорарами и закармливали пахучими эпитетами: «аристократы духа», «распространители всего духовного», «прорабы перестройки», «четвертая власть».

Однако «перестройка» закончилась. Все гитлеровские планы в отношении СССР были реализованы с помощью «пятой колонны», обильно представленной «четвертой властью». Рынок повсеместно возродил нацизм, религиозное мракобесие и, в связи с этим, терроризм. Большая часть промышленности распалась, сначала на кооперативы, а потом и окончательно. Вместо колхозов расплодились мелкие фермерские хозяйства, массово… разорившиеся в скором времени. Численность скота и птицы в РФ сократилась так же быстро, как и поголовье их недальновидных хозяев. Оставшиеся, надрывая последние пупы, завидуют разорившимся.

Все СМИ оказались в руках кучки магнатов и, естественно, в конце концов, маврам-журналистам было указано на их истинное место: в выгребной яме рыночной информации, а то и на кладбище. Как сказал бы «капитан Жеглов», если бы ему пришлось работать в рыночном МУРе: холоп должен сидеть в унижении, а любопытный холоп - в могиле.

Усыпленные вседозволенностью перестроечных лет, отдельные журналисты вообще не поняли, что «демократическая перестройка» закончилась практически так, как и замышляло ЦРУ: установлением в РФ тирании иностранных монополий. В частности, как недавно сообщил рупор демократии, «МК», 90% производства пива в РФ и, следовательно, получения прибылей, находится под контролем именно американского капитала.

Но монополия на обладание всеми средствами существования и вкус политической власти приглянулись не только колонизаторам РФ. Тиранить страну понравилось и главным сторонникам демократической реформы в СССР: криминальным авторитетам, чиновникам и российским олигархам. Они приватизировали все, что смогли. Даже типичный информационный навоз (из личной жизни всевозможных «звезд», прокуроров и т.п.) превратился в частную собственность магнатов. Поэтому его вынос в информационные поля теперь осуществляется только после личной дегустации хозяевами СМИ или (заслужившими их доверие) всевозможными попцовыми.

А потому, каждого журналиста, пытающегося проникнуть (даже по редакционному заданию) в тайны, например, воровства в области спекуляции оружием, ждет «чемоданчик», как Холодова (и Гусев знал, на что он обрекает своего золотаря). Каждого журналиста, который попытается проникнуть в тайну прибылей от рекламы, ждет пуля, как Листьева. Если журналист будет рьяно обслуживать одного олигарха, он автоматически превратится в личного врага другого олигарха, как это случилось, например, с Хинштейном, Боровиком, Доренко, Киселевым и всем террариумом его сторонников. А когда олигархической «оппозиции» потребуется компромат на конкурента, одного из журналистов ждет судьба Гонгадзе и т.д.

В один из дней, когда писались эти строки, пришло сообщение о казни Пола Хлебникова, редактора журнала «Форбс». Мотивом расстрела был назван опубликованный в журнале список самых богатых и, следовательно, самых проблемных людей РФ. Однако, кто видел последний номер журнала «Форбс», выпущенный Хлебниковым до расстрела, в котором российские олигархи объявлены главными замедлителями развития экономики РФ, тот понял, что в конкуренции западных и российских олигархов за обладание рынком РФ компромиссов не будет. Интересы западных магнатов требуют сделать российских олигархов виновными во всех экономических бедах РФ, дискредитировать их, а затем пристрелить услужливого козла-журналиста, тем самым подсунув российской прокуратуре ответ на вопрос: «Кому это выгодно?».

Закономерно, что мировая олигархическая общественность не очень-то усердствует и в попытках освободить Ходорковского из узилища, тем более, что акции ЮКОСА падают в цене, а потому раскупаются достаточно динамично. «Даже» Абрамович не протянул руку помощи своему бывшему компаньону, а наверняка скупил за бесценок некоторое количество акций ЮКОСА. Создаётся впечатление, что утечка информации из прокуратуры позволила Абрамовичу своевременно отказаться от слияния с ЮКОСом и превратиться в западного олигарха. Теперь вместе с западными олигархами он будет участвовать в давке «блох», т.е. восточных олигархов.

Политическая наивность толкнула Пола Хлебникова выступить в качестве своеобразного заказного киллера, всадившего «серебряную пулю» в российский олигархитет. Но он забыл, что западные олигархи чаще всего «расплачиваются» с киллерами (пусть даже журналистского звания), точно так, как их восточные коллеги.

Мавр сделал своё дело…

Одним из доказательств наступления рыночной эры журналистики в РФ и её перевода из разряда свободной профессии в разряд древнейшей явилась история с куплей-продажей «Известий». В те дни журналисты не поверили своим глазам, когда их коллег - «прорабов перестройки», как борзых собак, футболистов или крепостных девок, стали покупать и продавать. Поэтому, когда стали ликвидировать киселевскую организованную группировку на НТВ, многие журналисты и популисты подумали, что смогут, как и в годы горбачевщины, митингами и бумажками-резолюциями кого-то запугать. Лишь немногие, как Парфенов и Миткова поспешили «свободно» наняться к новым хозяевам, пока цены не начали снижаться.

Однако устроители митингов не ожидали, что ярая поборница демократического либерализма, Новодворская впервые правдиво озвучит то, что всегда было «тайной Полишинеля». Упиваясь предоставленной возможностью в очередной раз безнаказанно нагадить в душу ближнему, Новодворская провела аналогию между ситуацией на НТВ и невольничьим рынком в США, заявив при этом, что купля-продажа «негров» абсолютно нормальное рыночное явление, что наемные литературные рабы должны смиренно продаваться и покупаться. Но поскольку даже в Виржинии негров продавали семьями, то и НТВ следует продать не кусками, а всей «семьёй». Это, дескать, технологичней.

Ни прежние хозяева НТВ, ни новые не прислушались к советам Новодворской, как не слушались её и психиатры в годы Советской власти. Они, как египетские фараоны, когда нужда в определенных рабах отпала, просто выгнали «негра» Парфенова со своего частного информационного поля. (А уж как тот его унавоживал!). Правда, на фоне двукратного разгрома киселёвской бригады, увольнение Парфенова - мелкий, хотя и характерный эпизодик, в очередной раз подтвердивший, что по весне мелкие журналисты традиционно загаживают информационное поле. Увольнение «серебряной гортани» НТВ, виртуоза ехидств и подтасовок показывает, сколь «свободна», на самом деле, мелкая демократическая рыночная журналистика.

Но не эта сторона дела обращает на себя внимание. «Выкидыш» Парфенова (как и «свободослова» Савика Шустера) поучителен с иной стороны.

«Ой, чего это вы с лица спамши?»

(А.Райкин)

Если вспомнить первые явления Парфенова на телеэкран, то зрителям предлагал себя спокойный, по-советски добротно начитанный, получающий, как и Новодворская, видимое удовольствие от монополии на свободу слова, от безнаказанного обгаживания безупречно солнечных моментов истории СССР, короче говоря, явный свин ельцинизма.

Стоя перед телекамерой в охраняемой студии, он, с видом парня отчаянной смелости и правдолюбия, натягивал историю на редакционное задание, зная, что из объектива не вылетит булыжник оболганного им рабочего-ветерана, который, впервые в истории человечества, сбросив с себя хомут из олигархов, придумал субботники и воскресники, под руководством большевиков построил Комсомольск-на-Амуре, Магнитку, впервые в истории иноземных нашествий на Россию отстоял Москву от дикости цивилизованной Европы, создал технику, вынесшую в космос советского человека на посрамление рыночной науки и технологии, помог народам Африки, Азии и Латинской Америки избавиться от ярма колониального рабства, надетого на них цивилизованной Европой, построил самые мощные в мире домны и электростанции, линии электропередач, атомные ледоколы, самые протяженные транспортные магистрали, мосты и тоннели, самые глубокие шахты и скважины, самые мощные в мире самолеты и экранопланы…

Парфенов понимал, как больно он бьёт по нервам бескорыстных созидателей. Но соблазн морально убить бывших строителей коммунизма и защитников Отечества, находясь под защитой рыночной цензуры и танковых пушек Ельцина, под покровительством Запада, различных попцовых и кохов, был выше остатков совести. И Парфенов безжалостно бил доверчивое обворованное поколение из-за спины олигархов и на их деньги.

Теперь Парфенов не сможет утверждать, что он уродовал советскую историю лишь по потребности. Увольнение за строптивость доказывает, что (до последнего времени) Парфенов (как и Савик Шустер, Сева Новгородцев, Герасимов) был абсолютно управляемым, лояльным журналистом, персонифицированной нуждой олигархов «удобрять» историю СССР.

Сегодняшний Парфенов «полинял» (как, впрочем, и Савик Шустер, и Сева Новгородцев). Олимпийское спокойствие и назидательность эпохи ельцинизма сменились нервозностью. Во всех передачах последних месяцев Парфенов истерично вопил в объектив, хотя сообщал зрителям всего лишь свежие тривиальности и правдоподобные пошлости.

Одна из видимых причин нарастания его истеричности состоит в том, что (как сообщили некоторые демократические газеты) Парфенову на НТВ в последние месяцы стали меньше платить. Т.е. произошла обыкновенная рыночная история превращения баловня судьбы в неудачника. Есть от чего свихнуться рыночной натуре. Удушаемый обидой, он, вместо того чтобы прогнуться еще сильней, стал подыскивать нового хозяина. Но его «босс» оказался предусмотрительней, чем предполагал Парфенов. Он просто пнул холопа в хранилище удобрений.

Другая возможная причина психопатии Парфенова, как и некоторого изменения в позиции, например, Караулова, Леонтьева состоит в том, что стало неимоверно трудно превращать советскую историю в «страшилку». Ведь теперь любой репортаж из голодной, вымирающей российской глубинки, или из колоний для несовершеннолетних, женских тюрем, детских больниц или обугленных интернатов, шахт, затопленных или сгоревших вместе с людьми, взорванных домов, президентов компаний, вагонов метропоездов, репортаж из мюзикла, подвалов, где маньяки издевались над детьми и взрослыми рабами, с мест очередной казни предпринимателей, чиновников, журналистов, школьников - затмевает враньё об ужасах «сталинских репрессий».

Парфенов понемногу стал понимать, что его таланта «милого лжеца» уже не хватит для того, чтобы оправдать расходы хозяев. Время воспевания демократического рынка за счет обгаживания истории СССР - уходит. А воспевать рынок без обгаживания социализма невозможно в принципе.

Ведь, что такое демократический рынок на территории СССР? Это тиранический анахронизм, восстановленный благодаря экспроприации всех средств существования энергичными параноиками, похожими на двуногие прямоходящие желудки. Т.е. даже не на Остапа Ибрагимовича Бендера, разносторонне недообразованного, но по своему трудолюбивого комбинатора, готового паразитировать в пределах всего одного миллиона рублей, отобранных у подпольного олигарха. Главное действующее лицо нынешней рыночной демократии похоже на всесторонне ограниченного, но безразмерно прожорливого Чонкина. Так что Войновичу самое время браться за перо и одарить человечество очередным подражательством: «Чонкин в олигархах». А уж прототипов, т.е. «чонкиных», выбившихся в нелюди, достаточно: Гусинский, Березовский, Ходорковский, Абрамович, Брынцалов, Бендукидзе. В стране трагедия, а им всё по животу. Перефразируя известный армейский анекдот, можно сказать, что в рыночной РФ демократическим журналистам приказано считать живот олигарха головой, распухшей от мыслей. Поэтому недавно многие журналисты профессионально расплакались по поводу того, как Бендукидзе, один из рекордно «умных» животов, покинул РФ и стал «головой» грузинской экономики с предсказуемым результатом.

Но нынешняя склонность Парфенова к истерике, сама по себе, тоже не является предметом, достойным изучения. Как говорится, мал клоп, хоть и вонюч. Дело вовсе не в холопе, выгнанном из барской опочивальни в свинарник. Важно, что на примере Парфенова в очередной раз убедительно доказано, что систематическое сознательное враньё приводит к истерикам, а от них к полноценному психическому заболеванию.

Именно так, как движущийся от предпосылки к полноценному заболеванию, выглядел ведущий намеднюк в одном из своих интервью после его «выкидыша» из НТВ. Исхудавшим, плохо выбритым, каким-то помятым, с тёмными подглазьями, со слезой в голосе обличающим руководство НТВ в отсутствии стратегии (ишь, чего захотел в рыночном бардаке), по-девчоночьи тыкающим в объектив пальчиком и, под занавес, театрально махнувшим ручонкой на всё (в том числе и на маленький оклад). Каким-то Акакием Акакиевичем предстал перед телезрителями некогда вальяжный и снисходительный к нам, дуракам, златоуст Парфенов. И не он один за последние годы представал перед зрителями в таком состоянии. Еще раньше абсолютно невменяемым стал казаться антикоммунист Доренко, «вдруг» воспылавший чувствами к оппортунистам КПРФ. Тяжелые душевные травмы перенесли Куркова, Невзоров, Сорокина, Миткова, Киселев, Флярковский. Вот и Ревенко недавно отлежал в больнице с профзаболеванием на нервной почве. Хотя Ревенко, по сравнению с перечисленными журналистами, смотрелся на ТВ, как интеллигент в молоке. Почти как белая ворона в журналистской чернухе.

Короче говоря, возникает стойкое ощущение, что «палата №6» ждет журналистов, решивших сделать себе карьеру на обгаживании коммунизма.

Но что доводит журналистов до состояния, граничащего с умопомешательством? Только ли обида от пинков, раздаваемых хозяевами за безупречную многолетнюю службу на задних лапах?

«Чтобы в ложь поверили, она должна быть грандиозной».

(Й. Гёббельс)

В рыночном материальном производстве человека окружают вредоносные последствия его хищнической, зачастую бессмысленной производственной деятельности. Чтобы частично нейтрализовать их, рабочему нужно выдавать противогаз или молоко.

Проведём аналогию. Информационное рыночное производство за годы перестройки произвело на свет массу идей, которые, будучи претворенными в жизнь, привели к ЕЖЕГОДНОМУ сокращению численности россиян (только по официальной информации) в среднем на 700 000 душ, что в три с лишним раза больше, чем испепелили японцев американские атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки. Иными словами, рыночная экономика, о «необходимости» которой каркали журналисты, оказалась настолько «нейтронной», что без всяких натяжек может быть отнесена к форме геноцида, превзошедшего и гитлеровский, и трумэновский. Т.е. рынок есть узаконенная форма эффективного геноцида.

Но выделения рыночной журналистики попадают не только во внешнюю среду. Они рождаются в собственном мозгу каждого демократического журналиста, и, в конечном итоге, действуют на его личное сознание практически так же, как компьютерный вирус на компьютерную программу. И здесь ни противогазом, ни бесплатным молоком не поможешь. Единственным антивирусным препаратом, в таких случаях, является… теория марксизма-ленинизма. Но это, как говорится, для среднего ума, а не для рыночного журналиста.

Наиболее безобидной формой самоотравления пропагандой является тихая вера журналиста в собственную ложь. Но за это не платят. Относительно большие «сребреники» журналист получает лишь тогда, когда массы потребляют его отраву в качестве истины «в последней инстанции». Поэтому демократическому журналисту приходится непрерывно совершенствовать формулу идеологического яда и большими дозами испытывать его на самом себе, уродуя логические связи в своём сознании и даже рефлексы. Радзинский и Резун-Суворов, хотя и не журналисты, но уже давно не производят впечатления здоровых людей. Дольше всех, без видимого ущерба для здоровья, работает со смысловыми ядами пока только Сванидзе. Но исключение лишь подтверждает правило. К тому же сдаётся, что тексты Сванидзе лишь озвучивает, а содержание уже давно не понимает, как и Ельцин.

Длительное нарушение техники интеллектуальной безопасности неизбежно приводит к тяжелым психическим травмам. Ведь для того, чтобы хозяин купил материал, журналист обязан сначала понять сущность отражаемого явления, уяснить истинную роль частного капитала в возникновении той или иной мерзости, а затем, с видом борца за правду, бессовестно исказить причины возникновения трагедий, тщательно замалчивая всё, что обнажает бандитско-людоедскую сущность любого предпринимателя, не говоря уже об олигархах. Самое травматическое в работе демократического журналиста в том и состоит, что надо осознанно исковеркать то, что понято им в общем-то правильно.

Например, каждый приготовишка факультета журналистики в общем-то понимает, что конкуренция это движущая сила рыночной экономики. Но каждый журналист-экономист тщательно скрывает, что предприниматель не просто охвачен желанием посоревноваться с другим предпринимателем, а над ним висит, как меч, НЕОБХОДИМОСТЬ превзойти своего конкурента по темпам прироста прибыли, в противном случае он будет неизбежно разорён. Не будет преувеличением сказать, что синонимом конкуренции является панический страх от предчувствия разорения или увольнения. Страх и является той силой, которая движет развитие рыночной экономики. Достаточно посмотреть на то, как ведет себя большинство игроков на бирже в момент «обвалов», как едут домой в бронированных БМВ средние бизнесмены.

Во всех цивилизованных странах чувство страха прививают с пеленок. Вся «культура» западных фильмов ужасов направлена на воспитание в ребенке этого чувства. Не случайно именно с этим чувством ежедневно просыпается практически все дееспособное население США и стремглав несется на поклон к СВОИМ хозяевам, изнывая от страха в пробках, чувствуя, как подкрадывается инсульт, инфаркт, диабет, диарея. В ушах звучит яростное шипение жены и тещи: «Неудачник!». Поэтому вполне закономерно, что в США и странах Западной Европы уровень самоубийств всегда был много выше, чем в СССР. А сразу после победы рыночной реформы, например, Литва вышла на первое место в мире по количеству самоубийств на душу населения. Американские, а последнее время и европейские школьники ежегодно расстреливают из автоматов, а иногда и пулеметов, своих более удачливых сверстников и ненавистных учителей. Да и взрослые неудачники, время от времени, (после очередных увольнений или сокращений штатов) сводят счёты со своими коллегами (сохранившими рабочие места) при помощи пистолетов (прямо в офисах).

Знают ли журналисты об этой традиции «всего цивилизованного мира»? Знают! Но найдите в учебниках по экономической журналистике, а тем более в статьях журналистов, адекватный анализ этой проблемы. Не найдете. Сколько бы не произошло заказных убийств бизнесменов, рядом с некрологом будет помещена статья о прелестях конкуренции. Рыночный журналист обязан под страхом ГОЛОДНОЙ смерти писать о конкуренции так же восторженно, как и о нарядах голого короля. И пишут, каждый день, стараясь превзойти своего коллегу в красноречии, обливаясь холодным потом от мысли, что у конкурента статья о конкуренции получит большее одобрение босса (со всеми вытекающими последствиями). Есть от чего свихнуться.

Каждому рыночному журналисту известно, что предприниматели пуще зеницы ока берегут от своих конкурентов технологические и организационные секреты своих успехов, тратят на защиту секретов уйму денег. Они делают все, чтобы пустить конкурентов по ложному следу и, таким образом, разорить их. Разорение конкурента и является ГЛАВНОЙ целью каждого предпринимателя. Массовый потребитель - лишь очень тупое оружие в руках конкурентов-монополистов.

Однако в годы монополии демократов на «гласность» журналисты настойчиво загаживали информационные поля «мыслью» о том, что превосходство экономики США над экономикой СССР объясняется тем, что США рыночная страна, и её основные достижения являются следствием конкуренции, а поскольку в СССР экономика командно-административная, постольку, якобы, в стране царит «застой» и дефицит товаров.

Налицо явное противоречие. Те самые США, которые наклепали в два раза больше ядерных боеголовок, чем СССР, и бдительно стояли на страже любых, даже самых отсталых своих технологических «секретов», начали назойливо делиться «БОЛЬШИМ секретом» своих успехов с… большевиками, особенно с их журналистами. США использовали всё, что могли, чтобы убедить своих конкурентов-большевиков в том, что секрет богатства США кроется в конкурентности её экономики. Заметьте, не в рабовладении, не в современной сверхэксплуатации монополиями США неоколоний, а также своих туповато-трудолюбивых сограждан, не в пятнадцати атомных авианесущих группах, бороздящих все океаны, не в их «праве» бомбить непокорные страны: Китай, Корею, Египет, Вьетнам, Лаос, Афганистан, Югославию, Ирак; не в трехстах миллиардах долларов, ежегодно выбиваемых из большинства стран мира в качестве процентов за капиталы, вывезенные сорок лет тому назад; не в скупке талантливых, но продажных «мозгов» из «слаборазвитых стран», а именно в конкурентности экономики США. Практически ни один советский журналист не озаботился вслух вопросом о том, почему США так горят желанием подарить СССР главный секрет своего успеха? Никто из журналистов не озвучил вопрос: неужели США действительно хотят помочь СССР превратиться в процветающую, конкурентоспособную сверхдержаву, теснящую предпринимателей США на мировом рынке?

Надо быть круглыми дураками, сплошными вкладчиками в коммерческие банки, чтобы поверить в это. Но журналисты делали вид, что верят в бессребрие доброхотов из США.

Рыночные журналисты знали, что политтехнологи США, предлагая СССР насадить у себя рыночную экономику, подсовывали демократической общественности СССР тупиковую идею, гарантирующую гражданскую войну, распад страны, терроризм, безработицу, беспризорность, вымирание населения и, в конечном итоге, фактическую колонизацию народов бывшего СССР американскими олигархами. Тем не менее, советские журналисты активно распространяли ложь о чистых помыслах США, якобы дарящих народам СССР самое ценное из секретов США. В многочисленных публикациях о США советским журналистам (с одобрения главного идеолога ЦК КПСС, А.Яковлева) удалось сделать тайной для советских трудящихся тот факт, что США являются самой государственно монополизированной страной мира, в которой никогда невозможно отыскать грань, где начинается чиновник, например, министр обороны США, и кончается крупнейший держатель акций военно-промышленных монополий США.

Таким образом, ни один муж, возвращающийся поздно вечером домой, не врал так, как это делали многие советские журналисты, возвратившись из командировок в США со статьями на заданную тему. Гибель, например, журналиста Артема Боровика в авиакатастрофе является закономерным «бумерангом» его личного вклада в создание положительного образа «доброй рыночной Америки» и особенно ее бандитских вооруженных сил. В каждой современной авиакатастрофе, в каждом взрыве на шахте, в каждом расстрелянном и изнасилованном ребенке есть доля вины бывших советских журналистов, лгавших населению СССР о блестящих последствиях внедрения рыночных рецептов из США в советскую экономику.

Рыночный, т.е. наемный, репортер относительно правдиво и «со смаком» может показать лишь факт. Например, гору окровавленных тел после взрыва в осетинской школе, метро или у входа на рок-концерт, развалины «аква-парка», труп расстрелянного бизнесмена, авторитета или чиновника, что, практически, одно и то же. Но действительная причина подобной кошмарной цепи кровавых событий, тянущейся в РФ уже второе десятилетие, неизменно будет сознательно искажаться. Миллионы СОВРЕМЕННЫХ трагедий будут свалены с больной головы поборников рыночной демократии, например, на… Сталина, чеченцев, евреев, русских националистов, хотя первопричина всех этих трагедий - ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ, выведенный холопами-журналистами из-под общественной критики. Но, как только Пол Хлебников фарисейски приподнял одеяло над смердящей темой разрушительных последствий тирании российских олигархов для экономики РФ, он тут же, «совершенно случайно» был расстрелян по приговору заинтересованных лиц. Олигархи не бывают «своими» или «чужими». Они просто полноправные хозяева продажных душ и тел.

Ясно, что, при таком уровне организации «свободы слова», количество истериков среди журналистов будет возрастать. Но, как показала практика, демократические журналисты скорее добровольно сойдут с ума (от необходимости виртуозно выдавать черное за белое, дрожа за жизнь), чем откажутся от, как им кажется, эквивалентного гонорара.

Господством лжи в совокупном «сером веществе» рыночного сообщества как нельзя лучше объясняется та заметная (порой решающая) роль, которую играют психиатры, психологи, сексопатологи и наркологи в продлении жизни преуспевающих журналистов и всего наемного населения рыночных стран.

«Американцы привыкли к обману, цинизму, демагогии».

(А.Яковлев)

А.Яковлев, бывший секретарь КПСС по идеологии знает, что говорит, поскольку учился в США. Похоже, что россияне тоже постепенно привыкают к подобным обязательным «ценностям» демократии, но несколько медленнее, чем планировали в аналитических центрах США. И этим расстраивают заокеанских «доброхотов». В частности, некоторые опросы выявили, что 60% россиян категорически не доверяют банкам. Это вселяет надежду. Но именно поэтому хозяева требуют от своих журналистов, «не покладая рук» продолжать накачивать головы россиян «доказательствами» абсурдности коммунизма и логичности рыночных отношений.

Есть от чего свихнуться, поскольку попытаться доказать абсурдность идеи коммунизма - это все равно, как попытаться доказать абсурдность идеи рая, превознося «логику» ада.

Естественно, что эту и любые другие аналогии нельзя воспринимать как доказательство. Тем не менее, идея рая (если отнестись должным образом к мистической околесице) гениальна в той части, где авторы, уже много веков тому назад, пришли к выводу: там, где нет материального неравенства, а точнее, монополии на обладание средствами существования и, следовательно, социального деления субъектов, там и рай. То есть на заре человечества в сознании людей модель «загробной жизни» лишь повторяла земную реальность первобытного коммунизма. Поэтому, в частности, в одном довольно распространенном похоронном ритуале древности, местами дошедшем до наших дней, ВСЕХ усопших сжигали, а пепел развеивали. Прижизненное равенство сохранялось и после смерти.

Но на стадии разложения первобытного коммунизма и становления рабовладения покойников начали снаряжать «в мир иной» по материальным стандартам их земной жизни. Вождя, как вождя (так же «шикарно», как и современного вора в законе) и обязательно вооруженного, а простолюдина, как простолюдина и безоружного. Однако со временем стало понятно, если в идее загробного мира сохранить земные имущественные различия, то «сообщество» усопших встретится «на том свете» со всеми проблемами, которые терзали их и при жизни. Такой рай не мог заворожить массы верующих и повысить доходы конфессии. Соревнование теологов в поиске наиболее привлекательной модели «загробной жизни» вынудило их вернуться к той модели рая, в которой усопший избавляется от земных мук - прежде всего от проблем, порождаемых материальным неравенством и подневольным трудом. Райские принципы относительного равенства были частично воплощены в монастырских уставах, и поэтому, порой, даже представители царских фамилий уходили в монастыри, чтобы хоть немного отдохнуть от подлости общества, основанного на имущественном неравенстве.

Разумеется, авторы идеи загробного рая не задавались целью открытия экономических законов гармоничных общественных отношений, но простая наблюдательность позволила им обнаружить в земных условиях, как объективные предпосылки устойчивого духовного комфорта, так и предпосылки тяжелого маниакально депрессивного состояния. Первые предпосылки были названы богоугодными, вторые - греховными (легче верблюду пройти в игольное ушко, чем богатому попасть в рай). Поэтому из концепций рая был исключен, прежде всего, элемент неравенства. Кем бы люди ни были в земной жизни, в раю, по мнению теологов, они ВСЕ будут одинаково счастливы, поскольку, во-первых, туда попадут только праведники, идеально относившиеся к ближнему и при жизни, а во-вторых, даже патологическим клептоманам, т.е. олигархам, если уж они пройдут чистилище, в раю нечего будет «стяжать». В христианской идее рая, как и при полном коммунизме, нет предпосылок к трагедиям. В модели мусульманского рая, где герою предоставляется в собственность всего только 70 гурий, почва для конфликтов между обитателями райских садов теоретически сохраняется.

Но всё сказанное выше не означает, что идея коммунизма позаимствована у христиан. Наоборот, изобретатели христианства переписали в свои мистические загробные фантазии норму материальных отношений между людьми, жившими в рамках первобытно-общинного коммунизма, т.е. в системе фактического социального равенства всех членов общества.

Идея же ада (по типичным деталям своего содержания) такова, что могла родиться лишь в сознании мистика-садомазохиста и, как всякое порождение больной психики, по определению, алогична и антигуманна. К тому же, распространенность преступности и аморализма в среде «прихожан» всех конфессий позволяет сделать вывод, что идея «мук адовых» никого из людей всерьёз не воспитала. Страшилку об аде используют до сих пор лишь для малообразованных, чтобы мерзостным контрастом сделать более привлекательным скучное «счастье» замогильного рая. Идея христианского рая, из которой исключен труд, могла казаться привлекательной лишь верующим рабам, крепостным и пролетариям, на которых распространялось божье трудовое проклятие. Поэтому для них даже примитивное безделие уже должно было казаться райским времяпровождением.

В ходе идиотского труда по возведению, например, пирамид, или на строительстве замка своего феодала, или на снарядных заводах в период первой мировой войны трудящиеся мечтали об отдыхе, хотя бы «на том свете». Исламские пролетарии так легко идут в смертники, потому, что верят в счастливое безделие рая, перетрудившись в рыночном аду.

Олигархи, даже мусульманские, не могут хотеть и не хотят скорой встречи с аллахом, какой бы он не был «акбар», прежде всего, потому, что уверены в отсутствии и рая, и ада. С пресыщенностью они научились бороться в европейских казино. Магнаты вкладывают миллионы долларов в криогенные технологии сохранения своих тел после смерти, чтобы опять пожить в грешном земном «раю» своего паразитизма.

Но по сравнению с религиозным раем, земная идея коммунизма находится в том выигрышном положении, что она противопоставлена реально существующему аду на земле - рыночной экономике, что, в конечном итоге, облегчит трудящимся выбор. Со временем не составит большого труда убедить в гениальности идеи коммунизма миллионы тех несчастных, которые прошли сами и провели своих близких «по девяти кругам ада» рыночной демократии, т.е. через каннибализм наемного рабства, изнурительного примитивного и унизительного труда, конкуренции, преступности, наркомании, пресыщенности, безработицы, всеобщей проституированности, детской беспризорности и т.д. Рыночная экономика обгладывает личность не хуже, чем племя каннибалов Новой Зеландии обглодало плоть печально знаменитого Кука.

В дни, когда писались эти строки, «Московский комсомолец», например, опубликовал очередную статью о «жизни» фактических рабов ХХI века на одной из подмосковных птицефабрик. С победой рыночной демократии в СССР читатели вот уже более тринадцати лет изо дня в день узнают о новых «случаях» рабства в РФ: о «чеченских» рабах, о сексрабынях, рабах педофилов, о рабах на строительстве олигархических и генеральских вилл и т.п. А параллельно с этими статьями изо дня в день помещаются статьи о пороках коммунизма, о «мерзости», например, бесплатных профсоюзных путевок в семейные санатории и дома отдыха, в пионерские лагеря для детей ВСЕХ рабочих и колхозников страны.

Сегодня благодаря усилиям корпуса рыночных журналистов многие люди уже забыли, что коммунизм (как научная теория) открыл объективные законы строительства счастливой жизни всего земного сообщества. Открытие этих законов, однако, не означает, что счастье наступит автоматически, т.е. не в связи с целенаправленной и глубоко осмысленной деятельностью самих людей. Познанные и проверенные законы коммунизма (как и любые другие объективные законы, открытые наукой), лишь абсолютно точно предписывают порядок общественной ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, но не действуют вместо людей. Нежелание, равно как и неумение людей исполнять «предписания» объективных законов, требующих от человечества движения к коммунизму, ведет все человечество к гибели.

Причем, процесс вымирания рыночных наций «приходит» с самой пикантной стороны. Журналисты много сделали для того, чтобы широкое хождение получила их выдумка: «В СССР не было секса», путая западный «вуайеризм» с сексом. Они не пытались осмыслить тот факт, что в СССР после гражданской войны прирост населения шел непрерывно, а во всех развитых рыночных странах много десятилетий подряд происходит неуклонное сокращение рождаемости? Создается впечатление, что население развитых рыночных стран переходит на мастурбацию и только на мастурбацию. Рыночная пресса вынуждена констатировать факт, что, например, в «свободной» Польше, особенно преуспевшей в развитии отношений продажности, т.е. в построении рынка, 10% мужского населения уже полностью променяли мужскую потенцию на психоз предприимчивости, а еще 80% считают свои визиты в спальню «неприятной обязанностью» (См.: «Комсомольская правда» №155/34, 27 августа 2004 г)..

Еще в 1968 году, во время туристической поездки с большой группой товарищей по Польше и Чехословакии, я размышлял над причинами любвеобильного отношения польских и чешских дам к парням из СССР. Тогда мне показалось, что дух мелкого торгашества, присущий польским и чешским мужчинам, делает их непривлекательными. Теперь я понял, что дух торгашества делал и делает подавляющее большинство мужчин истериками и импотентами. А если послушать журналистов, то в СССР секса не было. Видимо, весь шел на импорт.

Именно спасительная НЕОБХОДИМОСТЬ движения от всеобщей продажности к коммунизму до сих пор не понята человечеством, «благодаря» активной «помощи» рыночной журналистики. Многие верующие с непонятной торжественностью, а некоторые и с долей радости готовятся к «черным дням», к «концу света», к «страшному суду» вместо счастливой жизни при коммунизме.

Если провести аналогию, то сегодняшняя ситуация в РФ напоминает перекрёсток, на котором владельцы роскошных иномарок, пренебрегая законами дорожного движения, с восторгом несутся на красный свет светофора и, следовательно, на пешеходов и «водил», несущихся, как им кажется, на зеленый свет. Самое трагикомичное состоит в том, что большинство пешеходов смирились с такой перспективой, но в глубине души считают, что они-то проскочат. Некоторые владельцы подержанных иномарок даже энергичнее, чем олигархи, давят на «акселератор», чтобы тоже лихо проскочить на «красный свет» исторического «светофора». Образно говоря, в результате этой гонки население РФ ежегодно сокращается на 700 000 пешеходов и владельцев транспортных средств.

В одной только РФ за тринадцать лет грабежа, под видом приватизации, сотни тысяч «искателей покупного счастья» (от банкира до дальнобойщика) уже отведали, в лучшем случае, раскаленного утюга на ягодицах, «прелести» выкупа собственного ребенка с отсеченными пальцами, а то и контрольный выстрел в голову. Ясно, что дети бизнесменов и дальнобойщиков, по-идиотски рано ушедших из жизни, смотрят на бизнес уже несколько иначе, чем их расстрелянные родители. Без щенячьего восторга. Хотя, может быть, и живут на роскошной «вилле», которую им вместо счастья построил убиенный «Джек». Хотя бывает и наоборот.

Принцип: «уничтожь ближнего своего, как и он уничтожит тебя» - есть и философия, и объективная форма отношений собственности в рыночной экономике. Количество бизнесменов, ежегодно заказывающих убийство своих конкурентов, таково, что даже у «Фомы неверящего» не может остаться сомнений относительно того, что все бизнесмены являются носителями генома Каина. Уже с этой точки зрения (построенной на аналогии), идея коммунизма, т.е. идея отрицания предпринимательства, не может быть абсурдной. Не могут быть сознательными противниками коммунизма и, следовательно, ярыми сторонниками капитализма те десятки миллионов психически здоровых людей, чьи родственники и знакомые уже пали в ходе рыночных «разборок», «религиозных» и «националистических» междоусобиц, начиная с Сумгаита в 1988 г. и не кончая недавней стрельбой вокруг Цхинвала и Беслана. Не могут быть оголтелыми противниками коммунизма те бедолаги, чьи близкие уже расстреляны или зарезаны в подъездах, изнасилованы в лифтах, взорваны в своих домах и электропоездах, украдены ради выкупа, или умерли от голода, наркотиков, излечимых болезней на фоне идиотских реклам, переполненных витрин, в том числе и аптечных…

Неизлечимым противником коммунизма может быть лишь очень узкая прослойка общества с параноидальным складом психики. По крайней мере, в одном из номеров журнала «Большой бизнес» за 2003 год глава фирмы «Интел-пентиум» откровенно назвал себя параноиком и этим объяснил свою предпринимательскую страсть. Именно и только параноики способны идти по трупам во имя роста своей прибыли, даже тогда, когда этими трупами являются его близкие и он сам.

А журналисты продолжают уродовать свою психику, разъясняя жертвам рыночного каннибализма недостатки коммунизма.

По каким же основным направлениям журналисты пытаются уродовать идею коммунизма?

«Уметь врать с помощью правды»

(О.Бисмарк)

Одним из приемов по отваживанию читателей от идеи коммунизма (рассчитанным на обывательский уровень восприятия правды) является попытка ОТОЖДЕСТВИТЬ процесс строительства коммунизма со всей глупостью хрущевско-горбачевского периода истории СССР.

Особое внимание, при этом, обращается на феномен СССР времен «застоя»: «пустые прилавки в магазинах и полные домашние холодильники». То есть даже рыночные журналисты не осмеливаются оспорить ту правду, что в период «застоя» средняя калорийность и объем питания, приходящегося на душу населения любой из социалистических стран Европы (по данным ООН на 1980 г., т.е. на год московской Олимпиады) был выше аналогичных показателей любой развитой рыночной страны мира, не говоря уже о том, что на каждую сотню жителей в социалистических странах Европы приходилось больше холодильников, чем в любой развитой рыночной стране мира. Что и находило свое отражение в результатах мировых Олимпиад, в которых первенствовали СССР и ГДР.

Но рыночные журналисты стараются внушить современным читателям РФ, что нынешнее положение демократичнее, когда, при переполненных прилавках в магазинах, у подавляющего большинства современных семей РФ и СНГ (особенно в шахтерских и учительских) ПУСТЫЕ холодильники.

Рыночные журналисты тужатся «доказать», что утренние электрички, везущие толпы безбилетников из ближнего и дальнего Подмосковья в Москву на заработки (не говоря уже о таджиках, грузинах, армянах, молдаванах), лучше, чем электрички из Москвы, едущие, например, в Рязань, Тулу и т.д., переполненные пассажирами с туго набитыми рюкзаками, пахнущими вареной колбасой.

Рыночные журналисты сегодня хотели бы «доказать» читателям, что идиотское распределение продукции в СССР было органическим свойством самого социализма, а не сознательным вредительством агентов влияния, сумевших пробраться в ЦК и Обкомы КПСС, но не сумевших остановить РОСТ социалистической экономики в СССР, а потому умышленно доводивших систему распределения готовой продукции до идиотских пропорций, при которой колбасы хватало ВСЕМ, но ее надо было покупать в Москве и других столичных городах, а затем развозить по провинции в личных рюкзаках. Более того, еще до августовского путча 1991 г., антикоммунист Невзоров, показал в передаче «600 секунд» овраги под Ленинградом, заваленные невообразимым количеством объемистых контейнеров с копченными колбасами и, буквально, курганы контейнеров с куриными потрошенными тушками. Именно в эти месяцы «перестройки» прилавки Ленинграда были особенно пусты, почти как в годы блокады. Ответа на свой вопрос: «Кто виноват?», Невзоров, естественно, не получил, а от эфира, вскоре был отлучен.

Сегодня уже многие магнаты-антикоммунисты, а не только Крайбл и Сорос, открыто пишут о том, что они выделяли десятки и сотни миллионов долларов на оплату диверсий подобного рода, т.е. для создания искусственного дефицита в СССР и оплаты «работы» журналистов, обвинявших коммунизм во всех бытовых «ужасах». В одной из своих последних книг Сорос, практически открытым текстом, указывает на то, что А.Яковлев и известный генерал КГБ, Калугин, были не агентами влияния, а просто агентами США. Пока никто из лиц, «засвеченных» подобным образом, в суд на Сороса не подал.

Несмотря на откровения спонсоров «перестройки», основная масса журналистов до сих пор пытается представить дело так, как будто во времена Хрущева-Горбачева партийные бюрократы прилагали все необходимые усилия для построения коммунизма, а результат был неизменно обратно пропорционален этим усилиям, т.е. чем успешнее строили коммунизм в СССР, тем, якобы, ужаснее становилась жизнь советского народа.

На самом деле, весь рыночный мир (поскольку с момента возникновения СССР он имел преимущество в массе) и пятая колонна внутри СССР постоянно наращивали усилия для замедления развития коммунизма в стране и мире, но экономика социалистических стран, вопреки этим усилиям, РОСЛА, а при Сталине, с беспрецедентным в истории мировой экономики ускорением. И только с приходом к власти в КПСС прямых врагов: т.е. Яковлева, Шеварднадзе, Горбачева, Ельцина, начался директивный процесс прямого разрушения советской экономики через ликвидацию Госплана и Госснаба СССР, прямое уничтожение военно-экономического потенциала СССР, уничтожение советских ракетных войск. Начали «случайно» взрываться атомные электростанции, тонуть пароходы и подводные лодки, падать самолеты и спутники, в массовом порядке детям делались прививки СПИДа и т.д.

Тем не менее, в одних публикациях рыночные журналисты продолжают представлять КПСС, КГБ времен Хрущева-Горбачева как ортодоксальную большевистскую силу, упорствующую в строительстве настоящего коммунизма, хотя в других статьях (те же журналисты) превозносили Хрущева за его «разоблачения культа личности Сталина». Т.е. журналисты, принимавшие активное участие в оглуплении истории, не замечали, что идиотизируют, прежде всего, себя. Они до сих пор плохо понимают, что осуждение сталинского периода истории СССР и КПСС есть бесспорное доказательство факта превращения КПСС в свою противоположность уже на ХХ съезде. Осудив «культ Сталина», КПСС обрекла себя на противоположную политическую и экономическую стратегию. А журналисты тужатся представить процесс таким образом, будто сталинизм был осужден, а партия оставалась ортодоксальной, т.е. большевистской.

Одно то, что хрущевской политике антисталинизма аплодировала вся имперская элита Запада, веками осуществлявшая работорговую и колониальную политику, убеждает, что в Хрущеве весь Запад увидел, по меньшей мере, услужливого дурака, в какие бы словесные «кумунистические» одежки он не рядился. А сын Хрущева, организовавший утечку мемуаров папаши за рубеж, получил гражданство в США, что позволяет сделать бесспорный вывод о том, что услуга, оказанная семейкой Хрущева американским олигархам, беспрецедентна.

Любой житейски грамотный человек оценил бы одобрение антисталинской политики американскими миллиардерами, как доказательство выгодности антисталинской политики самым реакционным силам мира, но рыночные журналисты продолжают делать вид, как будто не поняли, что КПСС до 1953 года и КПСС после 1953 года это две принципиально разные, враждебные друг другу партии при практически одном и том же кадровом составе.

Одна КПСС под руководством Сталина до 1953 г., действительно, целенаправленно строила коммунизм, и это признавали самые последовательные враги Сталина (Муссолини, Черчилль, Рузвельт, Гитлер, что и заставляло их, в большинстве ситуаций, выступать сообща против СССР). Другая КПСС, коллаборационистская, коммунизм ЛОМАЛА (одни по глупости, другие по умыслу), а рост социальной напряженности в стране многие журналисты объясняли не постепенной реставрацией капиталистического рынка, а «трудностями строительства развитого социализма».

Как же отличить грешное от праведного?

Для того, чтобы конкретизировать содержание различия между КПСС Сталина и КПСС Хрущева-Горбачева, необходимо определить основные критерии строительства коммунизма?

Прежде всего, капитализм основан на «частной собственности» на основные средства существования, т.е. на монополии МЕНЬШЕЙ части населения на ВСЕ средства существования и, следовательно, на НЕДОСТУПНОСТИ средств существования для БОЛЬШЕЙ части населения.

Поэтому коммунисты никогда не скрывали, что важнейшей целью коммунистических преобразований экономики является уничтожение ОТНОШЕНИЙ частной собственности между людьми. То есть не уничтожение заводов и фабрик, материальных и культурных ценностей, накопленных капитализмом, как это пытаются представить рыночные журналисты, а уничтожение тиранических форм капиталистических отношений между людьми, при которых ВСЕ жизненные условия планеты находятся в личной собственности ничтожной группы предпринимателей, а все остальные люди планеты (в том числе и большинство самих журналистов) могут подступиться к средствам существования только по капризу владельцев этих средств существования - предпринимателей.

Степень преодоленности отношений частной капиталистической собственности, т.е. уровень развитости отношений планомерности и пропорциональности материального производства и, как следствие, уровень преодоления цикличного, КРИЗИСНОГО характера развития экономики и является важнейшим критерием коммунистичности экономической политики.

Развитие экономики СССР при Сталине происходило на фоне циклических кризисов, потрясающих мировую рыночную экономику, на фоне непрекращающихся в 20-30-е годы войн между европейскими странами, а также захватнических войн Японии в Азии, Италии в Африке, фашистского переворота в Испании и т.д. Именно благодаря большевистскому наступлению на частную собственность советская социалистическая экономика выгодно отличалась от западной своей бескризисностью, устойчивостью, динамизмом и предсказуемостью.

Но социализмом, все-таки, называется незрелый коммунизм, в котором отношения частной собственности еще не вполне преодолены. При социализме индивидуализм и эгоизм еще существуют и даже имеют довольно широкую распространенность среди людей, воспитанных в обывательском ключе: «мой огород», «моя хата», «моя зарплата», мое наследство и т.д. Все это является признаком глубокой недообразованности широких масс населения, незавершенности работы коммунистов по приданию производительным силам объективно общественного характера.

Строго говоря, создание во времена Хрущева бригад «коммунистического труда» не имеет ничего общего со строительством коммунизма. Это как наклейка обоев на стены еще не построенного дома. Не могло быть бригад «коммунистического труда» в промышленности и в сельском хозяйстве 60-х годов, т.е. до завершения комплексной автоматизации производства. Не может восьмичасовой монотонный, примитивный, преимущественно ручной труд быть коммунистическим. Нельзя путать всплески энтузиазма с коммунистической системой труда.

Коллектив (бригада) может быть коммунистическим только при коммунизме, когда все материальное производство системно автоматизировано и никак не связано с «зарабатыванием» средств на существование, тем более премий, т.е. подачек за особое усердие, услужливость и другие виды холопства. Вполне закономерно, что со временем хрущевские бригады «коммунистического труда» переоформились в хозрасчетные, подрядные бригады, в которых нарастал дух рвачества, занудной расчетливости и т.п. духовные уродства.

При коммунизме работать на автоматизированном производстве будут исключительно предрасположенные к этому личности, как сегодня на АЭС, в конструкторских бюро. «Выбирать» профессии люди будут примерно так, как сегодня попадают в балет московского Большого театра, куда проходят лишь весьма предрасположенные и влюбленные в танец индивиды. Всем высокообразованным, всесторонне развитым и здоровым претендентам придется долгое время настойчиво выбирать те роды занятия, которые соответствуют их природным призваниям, чтобы ВСЕ творческие силы индивида раскрылись в полной мере. Т.е. не судорожный поиск места работы для зарплаты в объеме потребительской корзины, как это происходит сплошь и рядом сегодня в рыночной экономике, а творческий свободный поиск сфер приложения всех своих талантов и задатков. Причем без всякой спешки, без спекуляции на дипломах, оценках, а исключительно по призванию, при четком осознании общественной значимости и целеположенности своего труда.

Творчество во всем, а не чувственное созерцательное безделие буржуазии, превратится в источник глубокого наслаждения людей, поскольку впервые в истории человечества личный труд каждого индивида будет не только не изнуряющим, но и творческим. Продукты и процесс труда будут играть роль средства РАЗВИТИЯ общества как СРЕДЫ ОБИТАНИЯкаждого человека. Исчезнут все формы труда, и продукты, таящие в себе угрозу истощения или оглупления личности, а тем более способные нанести вред физиологии человека. Творческая фантазия и компетентность превратятся в основные компоненты труда.

В РЕЗУЛЬТАТЕ КОРЕННОГО ИЗМЕНЕНИЯ СУЩНОСТИ И РОЛИ ТРУДА В ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА, т.е. превращения труда из унизительного и изнуряющего способа получения средств примитивного существования в средство всестороннего развития и реализации каждой личности, человек (на большей части своего жизненного пути) будет испытывать и вызывать у окружающих эмоции, подобные тем, что переживали читатели произведений Пушкина, что испытывал сам Пушкин, сознававший гениальность своего творчества, доводивший замысел до шедеврального исполнения; Моцарт, завершая свою очередную симфонию; Королев, после возвращения Гагарина на Землю и т.д.

Всё свободное время в условиях коммунизма, существенно превышающее время необходимого рутинного труда, будет посвящено самораскрытию талантов человека, раскрытию тайн окружающего общества и мироздания во благо себе и, следовательно, всем людям. А раскрытие познавательных и созидательных талантов в КАЖДОМ человеке превратится в главный вид общественного производства. Образно говоря, не жвачка, пиво, пушки и сигареты, а яркие неповторимые личности превратятся в главный продукт массового общественного производства.

Но сегодня на пути построения общества, свободного от изнурительного, вредоносного и унизительного подневольного труда, стоят отношения ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ.

Предприниматели, будучи, в подавляющей своей массе, личностями с изрядно кастрированным, нивелированным до желудочного уровня, мировоззрением, как «собаки на сене», не подпускают большую часть людей к средствам существования и, тем более, к средствам развития личности. Рыночная система высшего образования тоже настроена на подготовку узкопрофессиональных ремесленников, поскольку рыночный способ «организации» производства нуждается в мировоззренчески безграмотных, социально-примитивных, раболепствующих и тупых кадрах, похожих на вкладчиков «Содбизнесбанка».

Растущая производительность труда и гиперсклонность т.н. «среднего класса» к барству приводит к разрастанию армии работников сферы обслуживания, т.е. вышколенных холопов, профессионально сгорбленных, находящих особую честь в обслуживании платежеспособной публики. Поэтому абсолютному большинству современных молодых людей приходится учиться, прежде всего, бесхребетности, бездарному расходованию самого прекрасного периода своей жизни, молодости, на то, чтобы, массировать жирные спины хозяев, простаивать сутки за прилавком, обеспечивая себя хотя бы минимумом средств ВЫЖИВАНИЯ. На большее многим молодым людям (даже одаренным от природы) не хватает ни времени, ни сил, ни здоровья, ни прав, ни, тем более, денег для «раскрутки».

В решении задачи ликвидации отношений частной собственности сталинский период являлся, несомненно, самым продуктивным в истории строительства коммунизма в СССР. Обвинения в адрес Сталина со стороны приверженцев капитализма в «преждевременном» свёртывании НЭПа, коллективизации сельского хозяйства, индустриализации промышленности вполне понятны и своей оголтелостью только подтверждают коммунистичность сталинской политики.

Сам факт молниеносного и грандиозного разграбления кучкой чубайсов, бендукидзев и абрамовичей богатства СССР через механизм бесстыдной приватизации «ничейных» заводов, шахт, приисков, свидетельствует о том, что в СССР (к моменту начала рыночного реформирования) отсутствовали юридически закрепленные ЧАСТНЫЕ собственники средств существования, хотя, демоКРАДЫ, т.е. субъекты морально настроенные на разграбление общественных материальных и культурных ценностей, уже были воспитаны песнями Окуджавы и стихами Евтушенко.

Отсутствие классических форм буржуазной частной собственности на территории СССР и является главным вкладом Сталина в дело строительства коммунизма. Но Сталин не успел обеспечить окончательного отмирания кооперативной формы собственности и, следовательно, мелкого частного хозрасчета в СССР, как это произошло с частной промышленностью во времена НЭП. Впоследствии, как и предвидел Сталин, колхозно-кооперативная форма собственности явилась крупным идеологическим резервом «пятой колонны» и сыграла заметную роль на заключительном этапе атаки на общественную собственность в СССР.

Принятие горбачевско-лигачевского закона о кооперации в СССР привело к тому, что многие промышленные предприятия стали преобразовываться в кооперативы. Т.е. СССР повели по югославской модели, постепенно сползая, как и Югославия, к гражданской войне, к развалу. После принятия закона о кооперации, до первых выстрелов в Карабахе, до резни в Оше оставались считанные дни.

А несколько раньше, т.е. во времена Хрущева, рыночные отношения частной собственности «тихой сапой» вновь стали насаждаться в экономике СССР через «укрепление ХОЗРАСЧЕТА», т.е. через постепенное растление «капитанов производства», превращение советских директоров в фактических собственников основных заводских фондов, в субъектов, способных направлять развитие общественного производства в своих личных интересах.

Особенно интенсивно процесс превращения советских директоров заводов в капиталистов пошел при Косыгине, воспитаннике Вознесенского. При нем советские директора получили возможность не только определять производственную политику завода своими личными интересами (получение премий за перевыполнение плана «по стоимости»), но и получать «социалистическую прибыль». Хотя, по степени идиотизма, аналогами выражения «социалистическая прибыль» могут быть выражения: квадратный круг или святой грех.

При социализме, т.е. в условиях строительства КОММУНИЗМА (в любом ином смысле слово «социализм» - бессмыслица), должно расширенно воспроизводиться ОБЩЕСТВО, а не денежная форма прибыли. Общество должно расти реально, качественно и количественно, а весь прирост общественного материального и духовного производства должен направляться на удовлетворение потребности общества в развитии каждой личности. Естественно, что это развитие будет происходить тем интенсивнее, чем интенсивнее будут затухать самые прибыльные (в буржуазном смысле слова), самые денежные отрасли производства: пиво-вино-водочное производство, наркопроизводство, оружейное, игорное, в том числе, биржевое, банковское, индустрия сексуслуг, платное образование и коммерческая (в том числе и подпольная) медицина (особенно трансплантохирургия для бизнесменов).

Осознавая трудную совместимость строительства коммунизма и гонки вооружения при усилении хозрасчета, т.е. возрастании роли финансовых «инструментов», западные олигархи навязали недальновидному руководству СССР соревнование в области производства вооружений, а подведение итогов соревнования двух социальных систем осуществляли на базе ценовых показателей. К сожалению, и Генсеки и советские академики оказались не способными «раскусить» эту «хитрость». Хрущев даже предложил перегнать Америку, имея в виду, обогнать среднего американского обывателя в обжорстве и скопидомстве. В этом и только в этом, по мнению Хрущева и поклонников «оттепели», должно было проявить себя преимущество коммунизма над капитализмом.

В общих чертах журналисты знают историю поэтапного преобразования сталинской коммунистической экономики СССР методами хозрасчета и кооперации в рыночную (усилиями Вознесенского, Хрущева, Косыгина, Андропова), поскольку юбилеи перечисленных персон с помпой отмечались во всех олигархических изданиях и телеканалах РФ, как юбилеи лиц, сделавших абсолютно необходимый вклад в дело возрождения капитализма на территории СССР. Некоторые видные демократы для характеристики услуг, например, Хрущева, Косыгина и Андропова в реставрацию капитализма в СССР говорили: «Без их вклада рыночная реформа не состоялась бы вообще». В юбилейных передачах и публикациях именно журналисты в заказных статьях превозносили до небес заслуги многих высших партийцев (начиная с Кондратьева) в незаметном насаждении капитализма в СССР под лозунгами строительства коммунизма, в ослаблении научной плановой системы развития советской экономики.

Таким образом, даже журналистам все это ведомо, но на людях они умело разыгрывают свою неосведомленность в том, что история СССР распадается на два этапа.

Первый этап, когда действительно строился коммунизм, т.е. уничтожались отношения частной собственности, а потому в СССР была ликвидирована безработица, детская беспризорность, массовая неграмотность. Страна вышла на первое место в мире по количеству студентов «на душу населения». Были одержаны беспрецедентные победы в Великой Отечественной войне, в космосе, в балете, в массовой физкультуре и т.д.

И второй этап, начиная с 1953 года, когда в стране начали насаждать рыночные отношения и, в связи с этим, началось замедление темпов социально-экономического развития вообще (как и во всех рыночных странах), а взамен - рост преступности, алкоголизма, наркомании, коррупции, т.е. массового проституирования населения.

Все это теперь известно даже провинциальному журналисту. Ведь именно из журналистов создают восторженные массовки на презентациях книг, например, Горбачева, А.Яковлева, Ельцина, в которых конкретно описано всё, что они практически делали для сознательного разрушения всего коммунистического в СССР. Пожалуй, только Лигачев, Крючков и Язов ломали социализм с позиции услужливых дураков. Горбачев же с Яковлевым в своих мемуарах буквально соревнуются в том, кто из них смертельнее нагадил, находясь в высших эшелонах КПСС.

Получая об этом информацию из первых рук, журналисты, тем не менее, вынуждены выдумывать мифы об «объективных пороках коммунизма», стараясь оттянуть момент прозрения масс.

Так обстояло и обстоит дело с вопросом о частной собственности, коммунизме и рыночной журналистике.

Другим критерием строительства коммунизма (неразрывно связанным с первым), является уровень свободы общества и личности от идиотизма товарно-денежной формы человеческих отношений.

Там, где впервые появились деньги, там закончился первобытный коммунизм, т.е. история действительной свободы людей и началась история различных форм рабства. Там, где, действительно, строится коммунизм, там деньги теряют свою власть над людьми. Однако вся рыночная журналистика продолжает пропагандировать денежную форму экономических отношений, как наиболее эффективную, которую вот-вот удастся избавить от врожденных пороков.

В современных публикациях о денежных механизмах «регуляции» рынка журналисты старательно обходят проблему механизма действия этих самых «регуляторов». Речь, как правило, не выходит за рамки абстрактных, оторванных от реальной рыночной жизни рассуждений о соотношении спроса, предложения и цены. Все журналисты, пишущие на экономические темы не замечают, что рядом с их рассуждениями о «рыночном регулировании» живет и здравствует ИЗ ВЕКА В ВЕК информация о финансовых кризисах, банковских крахах и перманентной инфляции. Но самое забавное и состоит в том, что ни один демократический журналист не напишет об этих событиях именно как о рыночных регуляторах в действии.

В демократической прессе невозможно найти упоминаний о том, что бороться с экономическими кризисами, с инфляцией, коррупцией, проституцией, с мафией, наркоторговлей, с мировыми и локальными войнами бесполезно, пока общественное производство «регулируется» денежной формой экономических отношений. Ведь все кризисы и являются органическим следствием, функцией, аргументом которой являются деньги. Да к тому же, денежные «регуляторы» (например, понижение или повышение банковской учетной ставки, курса национальной валюты, выплата компенсации дуракам-вкладчикам, финансовая поддержка обанкротившихся монополий) включаются уже после того, как совершен ПРОСЧЕТ, когда стали очевидны, даже для дураков, разрушительные последствия предпринимательства и возникает острая необходимость ослабить последствия очередного просчета бизнесменов очередным крупным повышением цен, т.е. инфляцией.

Между тем, непрекращающаяся инфляция, лучше других фактов вопиет об иллюзорности планов регулирования экономики инструментом, который только и делает, что выходит из повиновения. Инфляция, т.е. порой медленное, порой галопирующее обесценивание денег за счет непрерывного роста цен на всю совокупную товарную массу, за счет роста расходов на гонку вооружения, роста стоимости содержания аппарата слежки и насилия, реального снижения покупательной способности наемных работников и, следовательно, роста прибылей монополий, при сокращающемся объеме производства и растущей безработице. «Благодаря» инфляции пролетариат вынужден выкупать свою практически неизменную «потребительскую корзину» за непрерывно растущую массу денежных знаков, т.е. проедая свои денежные запасы, сделанные «на черный день», или, например, на оплату учебы детей.

Поэтому, строить коммунизм, это значит не только уничтожить частную капиталистическую форму отношений собственности, но и, прежде всего, уничтожить денежную форму его существования. Это примерно так же, как нельзя остановить в бою танк, пока бронебойным снарядом не проделаете отверстие в его броне. Денежные отношения это и есть та форма, внутри которой живет частная собственность.

Журналисты прекрасно знают, что, начиная с 1917 года, и Ленин, и Сталин неуклонно проводили стратегию по сокращению денежного обращения в СССР. Был даже период, названный во всех враждебных коммунизму творениях - «военным коммунизмом», когда деньги (впервые за многие века существования) перестали играть определяющую роль в жизни общества, и все самое важное в экономике было свершено при уравнительном и минимально необходимом способе удовлетворения текущих материальных потребностей всех граждан, признавших Советскую власть. Т.е. человек-желудок временно перестал довлеть над человеком разумным, и рост производительности труда на заводах, рост хлебозаготовок в селе происходил при уравнительном способе распределения предметов потребления.

Однако колебания низкообразованной мелкобуржуазной массы полукрестьянской страны и консервативность экономических систем цивилизованных стран, окружавших и терроризировавших Советскую республику, вынудили Ленина и Сталина согласиться на временное допущение денежного обращения в рамках НЭП, хотя они понимали, что эта хозяйственная мера, возродит взяточничество, воровство, проституцию и другие органические «прелести» денежного обращения. Но, несмотря на локальные компромиссы, и при Ленине, и, особенно, при Сталине осуществлялась политика последовательного сокращения роли денег в развитии производства.

По мере накопления кадрового потенциала, овладения наукой и искусством ПЛАНОВОГО управления экономикой СССР, все больше отпадала нужда в денежном механизме стихийного «регулирования» последствий управленческих просчетов. С каждой пятилеткой масштабы и темпы роста социалистического производства росли, а ошибочных решений объективно становилось все меньше. В связи с этим, т.е. сокращением количества и глубины просчетов Госплана СССР, темпы развития производства и науки в СССР достигли беспрецедентных величин для истории мировой экономики.

Кстати, Гитлер решился на самоубийственное нападение на СССР в 1941 г. именно потому, что, в случае достижения целей третьего пятилетнего плана развития социалистической экономики СССР, любые агрессоры вообще лишались какой-либо надежды на победу над СССР в войне.

Каков же экономический механизм обеспечения роста темпов развития общественного производства?

В мировой экономической литературе старательно обходится факт: экономика СССР развивалась тем стремительнее, чем последовательнее коммунисты избавляли ее от денежного обращения.

Для избавления экономики от влияния денежного балласта применялись несколько приемов.

Во-первых, вся общественная промышленность в ходе выполнения плана ГОЭЛРО и первых пятилеток была переведена на безналичный расчет. Сфера наличного обращения денег ограничивалась сферой розничного товарооборота. Тем самым был нанесен смертельный удар по тому, что является непреодолимым пороком рыночной экономики: крупномасштабное воровство, аферы, коррупция, т.е. взяточничество и т.п. С конца 20-х и до середины 50-х экономика СССР была единственным островком на планете, где показатели взяточничества, казнокрадства, организованной преступности неуклонно снижались.

В ХХ веке все «ограбления века», т.е. ограбления банков, инкассаторских машин совершались на Западе, поскольку деньги это не только лучший провокатор воровства, но и самая удобная для обворовывания экономическая форма. Компактная, легко переносимая и принимаемая в качестве платы за удовлетворение всех видов похоти. Кстати, вся демократическая элита СССР всегда скорбела о том, что широкомасштабная проституция существует только на Западе. Уж как им всем хотелось побывать в любой роли в европейском доме терпимости или на улице «Красных фонарей», как, например, Юрию Бондареву. А бывший советский писатель, невозвращенец Кузнецов (циничный автор книги «Бабий яр») кончил свою жизнь, как отмечалось в прессе, от сердечной недостаточности, пребывая в вожделенной должности вахтера именно публичного дома в Лондоне.

Благодаря размаху денежного обращения в рыночной экономике ХХ веке возникло и на сегодняшний день приобрело гигантское значение обворовывание фирм менеджерами высшего уровня. Как показала практика последних крупных банкротств, аудит не только не способен предупредить разворовывание фирм менеджерами, но и способствует сокрытию данных о воровстве за определенную плату.

Социалистический директор и все его заместители при Сталине никогда не держали в руках живых денег для закупки материалов и оборудования. Всё, поступающее на заводы и выпускаемое за его ворота, «оплачивалось» по безналичному расчету. Короче говоря, рынок средств производства был ликвидирован, общество перестало зависеть от интересов и вороватости менеджеров, а темпы промышленного производства, благодаря этому, резко возросли.

Т.е. при сталинском социализме на пост директора можно было поставить хронического клептомана и, как показала многолетняя практика, он не мог ни поспекулировать, ни украсть, даже если очень хотел, хотя объем выпуска продукции и ее качество возрастали темпами, недоступными для рыночного Запада.

Во-вторых, уже в тридцатые годы все цены на продукцию (оптовые и розничные) были научно рассчитаны на все виды продукции, как с точки зрения их себестоимости, так и с точки зрения объема и динамики спроса. У продавцов с воровскими наклонностями резко сократились возможности обмана покупателей за счет ценового произвола. Хотя возможность обсчета и обвеса сохранились, чем, собственно, будущие сторонники рыночной реформы воспользовались после смерти Сталина, создавая первоначальный капитал для первых постсталинских взяток секретарям обкомов, министрам, ректорам ВУЗов и т.д.

Но в годы первых пятилеток, впервые в истории человечества борьба за снижение себестоимости товара велась не ради получения монопольно высокой прибыли, а ради последующего снижения цен на все без исключения виды продукции. Такая политика уже к концу 20-х годов начала сопровождаться реальным снижением цен на многие товары широкого потребления, при растущем наполнении прилавков потребительской продукцией, о чем и писал свидетель этих преобразований, Маяковский, в поэме «Хорошо».

Впервые в истории человечество столкнулось с практикой, при которой для приведения в движение растущих масс продукции промышленного назначения денежных знаков не требовалось вообще, а в сфере личного потребления требовалась относительно сокращающаяся масса реальных денежных знаков. В эти же годы на Западе окончательно утвердилась практика, когда НЕИЗМЕННЫЕ, а порой и СОКРАЩАЮЩИЕСЯ массы продукции, будь то нефть или бытовая электроника, приводились в движение непрерывно РАСТУЩЕЙ массой денежных знаков.

Иными словами, в то время, когда в СССР шел процесс роста ненужности денежных знаков, Запад погружался в бумажную круговерть перманентной инфляции.

В-третьих, после победы над мировым фашизмом, начиная с 1947 года, Сталин организовал большевистское наступление на денежное обращение. Ежегодно, а то и по два раза в год, в СССР происходило снижение цен (от 10 до 35%) на все, без исключения, товары народного потребления. Причем, снижение цен сопровождалось бурным ростом строительства и бесплатного распределения жилья неувядающего качества (которое с удовольствием раскупается нынешними ворами-олигархами); гигантским размахом промышленного и электроэнергетического строительства, научных исследований в области ядерных технологий, ракето- и авиастроения. В пятидесятые годы в научной и политической литературе Запада полностью исчезли суждения относительно научно-технологической отсталости «большевистской России».

Однако всесоюзная полемика по вопросам «политической экономии социализма» показала, что в среде советской профессуры, производственников и партийных чиновников все еще полно профанов, понимающих политэкономическое учение Маркса только оппортунистически. Поэтому вполне закономерно, что одним из первых постановлений ЦК КПСС под руководством Маленкова ПОСЛЕ СМЕРТИ Сталина было постановление о повышении роли приусадебных участков и личных огородов для решения продовольственной проблемы в СССР. Затем Хрущев отменил политику снижения цен и ввел политику «временного» повышения цен на многие наиболее важные продукты питания, «прелести» которой многие миллионы россиян испытали на себе до самой скорой смерти.

Так была убита политика строительства коммунизма, и началась политика восстановления капитализма на территории СССР.

Когда академики-антикоммунисты, воспитанники Бухарина, Вознесенского и Косыгина, различные абалкины и арбатовы, подсовывали Хрущеву, Брежневу, Горбачеву или раннему Ельцину тезисы о том, что для быстрейшего построения коммунизма, для достижения превосходства над США необходимо энергичнее использовать «социалистический» закон стоимости, законы товарно-денежного обращения «при социализме», личную материальную заинтересованность трудящихся, механизм «социалистической» заработной платы и т.д., то они знали, но скрывали, что выражение «строительство коммунизма» так же сочетается со словом «деньги», как голая задница с ежом. Такие советы можно сравнить с советами по лечению сифилиса большими дозами цианистого калия. Строго говоря, многие «видные советские академики» просто издевались над последними генсеками КПСС, с одной стороны, упиваясь их безграмотностью и своей безнаказанностью, о чем они с удовольствием говорят в своих теперешних интервью, а с другой стороны, не понимая, что сами ничего не смыслят в сущности денежной формы экономических отношений.

Слепо доверяя недообразованным светилам «советской» экономической «мысли», Хрущев, Косыгин, Андропов, Горбачев, одни в силу природной тупости, другие осознанно, заменяли механизм научного планового управления социалистической экономикой СТИХИЙНЫМИ денежными «регуляторами», действие которых по своей сути заключалось именно в создании и углублении… диспропорций, в возбуждении инфляции, платежных дефицитов, экономических кризисов «перепроизводства», преступности и войн.

Поэтому, когда журналисты пишут об удручающем положении экономики СССР к началу 80-х годов, то читателю необходимо помнить, что это положение сложилось не потому, что КПСС упорствовала в насаждении коммунизма, а именно потому, что, начиная с 1953 года КПСС постепенно насаждала в СССР рыночную экономику. Сегодняшнее бедственное положение экономики РФ углубляется именно в той мере, в какой «довнедряются» рыночные механизмы и «ценности».

Таким образом, каждый, кто искренне обеспокоен тем, какой становится жизнь в РФ, кто ИСКРЕННЕ хочет избавить наших детей от нарастающего ужаса, тот, для начала, должен, во-первых, выработать в себе правильное отношение к той информационной выгребной яме, в которую его погрузили демократические журналисты. Необходимо понять то, что уже однажды поняло мировое сообщество: аналогично тому, как у истоков самых преступных деяний немецкого фашизма стояли солдаты войск СС, у истоков всех ужасов перестройки в СССР стоят солдаты демократической журналистики. Во-вторых, необходимо понять, что каждая пуля, засевшая в спине ребенка в Беслане, оплачена деньгами. Стреляли не столько террористы, сколько деньги, которым поклоняются сегодня большинство журналистов, папа и мам, уже потерявших так или иначе своих детей, независимо от того, попали в детей пули, оплаченные долларами, евро и рублями, или в них залили пиво, наркотики, ради получения тех же долларов и евро.

За свои кадры, снятые в Беслане, журналисты уже получили свои «командировочные» и ещё получат не мало денег, а потому будут биться за право первыми слетаться на запах новой детской крови. Они ждут нового «Беслана», чтобы и отличиться и отовариться. Ни один из демократических журналистов не сделает ничего реального, чтобы Беслан больше не повторился. Да им и никто не разрешит этого сделать. Ведь на контртеррористическую гражданскую войну уже выделены такие сумасшедшие «бабки»! Ведь они должны кому-нибудь достаться!

P.S. Когда ставилась подпись под статьёй, в «Новой газете», авторский коллектив которой много сделал и продолжает делать для утверждения денежной философии в РФ, была помещена статья, облитая крокодиловыми слезами, о дочери бизнесмена, украденной бандитами при помощи офицера ФСБ ради выкупа. Как всегда, в силу профессиональной испорченности, рыночных журналистов, акцент сделан на офицере демократической ФСБ, так, как будто офицер ФСБ, чем-то принципиально отличается от других многих тысяч организаторов и исполнителей уже состоявшихся заказных убийств и похищений.

Владельцы «Новой газеты» не допустят разглашения той «тайны», что главным виновником НЕОПИСУЕМЫХ мучений собственной дочери, является её родной ТУПИЦА-ОТЕЦ, избравший себе стезю бизнесмена в океане людских страданий и унижений. Стать богатым человеком и не обречь своих родных и близких на страдания, на зависть, презрение, а то и на смерть - невозможно.

Другая «тайна» полишинеля, которую скрывают журналисты «Новой газеты», состоит в том, что эта девочка замучена, как и ТЫСЯЧИ других детей состоятельных родителей, из-за ДЕНЕГ. Ребенку по очереди отрубали пальцы, фактически за то, что ее папа бизнесмен, и у него, по мнению похитителей, было много денег. Девочке рубили пальчики, а общество, манипулирующее триллионами долларов, не пожелало найти пяти миллионов, чтобы спасти пальчики маленькой девочки.

Так что не только слезинка, но и отрубленные пальчики не заставят рыночное общество отказаться от части денег. Оно делано проклянет непосредственных палачей, но не осудит денежные отношения, множащие палачество.

И сколько бы пальчиков бандиты не отрубят девочкам, ума у их пап хватит лишь на то, чтобы сделать девочкам лучшие в мире протезы и украсить их бриллиантами. Они (с помощью журналистов) будут до собственной скорой смерти гнать от себя мысль, что страдания их дочек пропорциональны успехам их родителей в бизнесе.

До тех пор, пока отцы-садисты будут, как клопы, сосать из пролетариев время жизни, превращая его в деньги, копить их, до тех пор будут существовать другие клопы, которые ради именно этих денег, будут рубить пальчики детям бизнесменов. Но ни один клоп не откажется от своей доли крови.

А рыночные журналисты будут продолжать перекладывать всё с больной головы на здоровую.

Некоторые читатели могут сказать, что этот случай из области «национальной российской действительности».

Но не так давно на ТВ была показана импортная передача, в которой американские эксперты сообщили, что только в США и только по статистике состоявшихся судов, за последние десять лет совершено более 1500 заказных убийств, подавляющее большинство которых совершено по заказу родственников убитых. То есть через день в США совершается одно раскрытое заказное убийство родственника родственником. Главный мотив расстрела родственника - его ДЕНЬГИ. Главный вид оплаты услуг киллера - ДЕНЬГИ.

Так что, копите деньги и к вам придет…

Ещё статьи
на эту тему

Первая страница
этого выпуска

Поделиться в соцсетях