К вопросу о «превентивной войне»
С 1986 года в Германии, перекинувшись затем и в другие страны, обострился научный спор по двум существенным вопросам истории XX века. Первым из них было отношение к преступлениям германского фашизма. Основываясь на известной теории тоталитаризма, консервативные историки утверждали тезис о вторичности нацистских преступлений. По их мнению, фашизм был только ответом на экспансию большевизма. Вторым вопросом были причины Второй мировой войны и виновники ее возникновения. В адрес руководителей, стоявших во главе Советского Союза в предвоенный период, зарубежными и отечественными историками высказан ряд серьезных обвинений в развязывании войны с Германией и Второй мировой войны. Оба эти тезиса объединились в мифе о «превентивной войне», в котором утверждается, что СССР весной 1941 года готовился напасть на сосредоточенную, но еще не развернутую армию «третьего рейха».
Материалы, свидетельствующие о проводившихся военных приготовлениях наступательного характера в СССР, в том числе о масштабах пропагандистского обеспечения «в интересах подготовки нападения на Германию», достаточно широко известны. Это, в частности, недавно рассекреченный документ Генерального штаба Красной Армии «Соображения по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками». Этот документ представляет собой стратегический план, разработанный в Генеральном штабе Красной Армии. Он неоднократно публиковался и обсуждался в ходе крупных научных мероприятий, в том числе на международных конференциях. Помимо него в научный оборот уже введен ряд других документов и материалов.
В качестве одного из главных свидетельств в пользу подготовки Сталиным превентивной войны против Германии ссылаются на его речь 5 мая 1941 года на приеме в честь выпускников военных академий РККА. В этой речи Сталин конкретно указал на Германию, как страну, развязавшую новую большую войну, привел ряд прогнозов дальнейшего развития событий.
В данной связи представляются абсолютно обоснованными намерения руководителей Генерального штаба Красной Армии (А. М. Василевского и Н. Ф. Ватутина) оперативно отреагировать на указание Сталина о переходе к «военной политике наступательных действий». В «Соображениях по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» (проект документа подготовлен между 6 и 15 мая 1941 года) намечалось наступление Красной Армии силами 152 дивизий против 100 германских. Здесь шла речь о возможности наступления на германские войска силами примерно половины всех имевшихся в Красной Армии дивизий сухопутных войск. При этом одной из главных задач Красной Армии был разгром германских соединений восточнее Вислы, а затем - выход на реки Вислу и Нарев для овладения районом Катовице. Согласно «Соображениям...», Красная Армия в ходе наступления должна была преодолеть эти водные преграды, но не углубляться на вражескую территорию, что очень существенно. В проектах пропагандистских директив мая - июня 1941 года, составленных ЦК ВКП(б) и Главным управлением политической пропаганды Красной Армии, было сформулировано идеологическое обоснование справедливого характера нанесения первого удара по фашистской Германии и ведения наступательной войны против нее.
«Соображения...» Генерального штаба в совокупности с майской речью Сталина, майско - июньскими 1941 года проектами пропагандистских директив и воспоминаниями многих участников тех событий дают представление об общих тенденциях подготовки Сталина к войне против Германии. На основании этих материалов ряд исследователей делают вывод, что Сталин «готовился к прыжку» на Гитлера и последнему ничего не оставалось делать, кроме как ударить первым. Однако такой вывод мог бы считаться правомерным лишь в том случае, если бы не существовало фактов обратного порядка. Рассмотрим здесь некоторые, наиболее убедительные контраргументы, развенчивающие мифы о «превентивной войне».
В первую очередь необходимо отметить, что лозунг о переходе к «военной политике наступательных действий» впервые прозвучал не накануне войны, а гораздо раньше - в 1940 году. На расширенном совещании Главного военного совета 14-17 апреля 1940 года Сталин призвал воспитывать у командного состава Красной Армии понимание необходимости активной обороны, «включающей в себя и наступление». 13 января, а затем 8 февраля 1941 года он говорил о «наступательных операциях», которые можно начать при достижении двойного превосходства в силах над противником.
Действительно, в проектах директивных материалов, составленных в духе сталинского указания о переходе к «военной политике наступательных действий», сформулирована идея возможности и необходимости нанесения Красной Армией упреждающего удара. Однако эти документы так и остались проектами, они не были одобрены и подписаны высшим руководством, то есть не получили абсолютно никакой юридической силы. Поэтому ссылаться на них как на доказательство готовившейся советской агрессии, по меньшей мере, некорректно.
Идея упреждающего удара, высказанная в «Соображениях...», отличается непоследовательностью, нерешительностью: согласно предложениям А. М. Василевского и Н. Ф. Ватутина половина имеющихся в советских сухопутных войсках дивизий наступает, остальные - в обороне. Для сравнения: по плану «Барбаросса» для нападения на Советский Союз выделялись почти все вооруженные силы Германии и ее союзников. Три главные ударные группировки включали 70 процентов всех дивизий, 75 процентов орудий и минометов, 90 процентов танков и боевых самолетов.
Советское военное руководство в мае 1941-го, исходя из анализа опыта военных действий в Европе, сделало вывод, что, раз оборонительная стратегия успеха не дает и заканчивается поражением, надо применить против Германии наступательную стратегию, подкрепленную мощной техникой. Однако Сталин знал о недостаточной готовности страны и армии к войне. Не был он уверен и в безоговорочной поддержке со стороны Великобритании и США. Поэтому-то инициатива, исходившая от руководителей Генерального штаба в мае 1941-го, и встретила с его стороны решительный отпор. «Соображения...», представленные ему на утверждение, вызвали у Сталина только раздражение и гнев. В сущности, его реакция на проект этого документа, о которой пишут многие авторы, есть один из главных аргументов в пользу того, что ни о каком нападении Советского Союза на Германию в 1941 году не могло быть и речи.
Провоцировал ли Сталин фашистское нападение? Дневники начальника генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Ф. Гальдера однозначно опровергают все доказательства о том, что якобы нападение Гитлера было спровоцировано Сталиным. 3 июля 1940 года Ф. Гальдер пишет о сроках начала разработки плана «Барбаросса»: «В настоящее время на первом плане стоят английская проблема... и восточная проблема. Основное содержание последней: способ нанесения решительного удара России, чтобы принудить ее признать господствующую роль Германии в Европе». Чтобы понять вопросы планирования войны против СССР, смысл важнейших стратегических решений руководства вермахта в этот период, необходимо рассматривать их в тесной связи, во-первых, с общей стратегической концепцией германского милитаризма и, во-вторых, с конкретной политической и стратегической обстановкой, сложившейся после агрессии фашистской Германии против Франции и других стран Западной Европы.
К середине 1941 года 11 государств Европы были лишены независимости. Но Вторая мировая война охватила не только Западную и Юго-Восточную Европу, а распространилась и на африканский континент и продолжала разрастаться в Азии. Вермахт провел ряд быстротечных войн и отдельных операций против различных стран, продемонстрировав большую ударную силу, маневренность и мобильность. Каждая кампания в Европе продолжалась не более двух месяцев, а все кампании вместе (с учетом одновременности норвежской и западноевропейской) - не более четырех месяцев. Остальное время занимали стратегические паузы.
В целом нацистское руководство оценивало глобальную и европейскую политическую ситуацию как исключительно выгодную для войны против СССР. «Ныне, - говорил Гитлер на совещании генералитета 30 марта 1941 года, - существует возможность разбить Россию, имея свободный тыл. Эта возможность так скоро не появится вновь. Я был бы преступником перед немецким народом, если бы не воспользовался этим».
Рост масштабности и интенсивности военно-политических событий свидетельствовал о неизбежности столкновения СССР с Германией. О том же докладывала и разведка. Еще в конце 1940 года Сталин знал о решении Гитлера развернуть планомерную подготовку к предстоящему вторжению германских войск в пределы Советского Союза. Руководство страны видело опасность создавшегося положения и понимало, что необходимо как можно скорее увеличить темпы подготовки к отражению возможной агрессии как вооруженных сил, так и всего народа.
Стремление нацистов поскорее покончить с СССР было вызвано также стремительным развитием советской экономики и обороноспособности. С точки зрения изучения достижений авиационной промышленности СССР в 1939-1941 годах, интересен отчет о посещении заводов НКАП германской комиссией за время с 29 марта по 16 апреля 1941 года. Немецким специалистам в области самолетостроения, моторостроения, вооружения самолетов, приборостроения и летного дела были показаны ЦАГИ и заводы, производящие истребители «МиГ», пикирующие бомбардировщики «Пе-2», авиамоторы «АМ35», «М25», «М105», подшипники, алюминиевые листы. По признанию членов комиссии, они «не ожидали того, что увидели. По имевшимся в Германии сведениям, ожидали увидеть значительно худшее, против того, что увидели... технологический процесс налажен хорошо». Большое впечатление на немцев, в частности, произвели самолеты «МиГ» и «Пе-2», организация производства, качество литья, большая аэродинамическая труба ЦАГИ, размеры подшипникового завода и пр. По высказыванию члена комиссии инженера-полковника Швенке, «СССР технически прогрессирует и имеет сырье».
Военная кампания на Западе в мае - июне 1940-го стала первой серьёзной неудачей вермахта, имевшей далеко идущие политические и стратегические последствия. Гитлеровские стратеги оказались не в состоянии вывести Англию из войны и добиться всех предпосылок для решения центральной проблемы «третьего рейха» - устранения опасности ведения войны на два фронта, которая десятилетиями, как кошмар, преследовала германских милитаристов.
Поэтому после разгрома Франции руководство вермахта стало серьёзно готовиться к десанту против Англии. Но с самого начала эта операция внушала гитлеровскому генералитету большие сомнения. Германия не имела столь мощных военно-морских сил, чтобы гарантировать успех высадки своих войск в Великобритании. Возможная крупная потеря материальных и людских ресурсов в случае неудачи могла не только отодвинуть столь долго вынашиваемые планы «дранг нах Остен», но и привести к утрате стратегической инициативы.
Окончательное решение о нападении на СССР, как известно, было принято в конце июля 1940-го на совещании в ставке Гитлера. Его лейтмотивом, как это излагает Ф. Гальдер, явилась следующая идея: «Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. Вывод: в соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок - весна 1941 года».
Адольф Гитлер: «Ныне существует возможность разбить Россию...» Он не знал, что эта затея кончится позорным сжиганием трупа фюрера, завернутого в ковер.
Уже 22 июля 1940 года главнокомандующий сухопутными силами Германии В. Браухич, после совещания у Гитлера, дал указание своему генеральному штабу начать разработку плана нападения на Советский Союз.
1 августа начальник штаба 18-й армии генерал-майор Маркс сделал первый доклад генералу Гальдеру с изложением своих идей по оперативно-стратегическому плану военной кампании против СССР. Они предусматривали развертывание боевых действий двумя крупными группировками войск на московском и киевском стратегических направлениях.
5 августа верховное главнокомандование отдало директиву «Ауфбау Ост», положившую начало широким мероприятиям по оборудованию театра военных действий для нападения на СССР. Предусматривалось строительство сети коммуникаций, аэродромов, складов, казарм и прочих военных объектов на территории Польши и Восточной Германии.
29 октября 1940 года первый оберквартирмейстер и постоянный заместитель начальника генерального штаба генерал-майор Паулюс подготовил докладную записку относительно группировки войск для войны против Советского Союза и порядка их стратегического сосредоточения и развертывания. На ее основе оперативный отдел генерального штаба составил проект директивы по стратегическому сосредоточению и развертыванию - «Ост».
Подобная работа велась и в штабе оперативного руководства вооруженных сил. 19 сентября 1940 года Варлимонт представил план войны против СССР Йодлю. Он предусматривал использование трех групп армий - «Север», «Центр» и «Юг» - соответственно на ленинградском, московском и киевском направлениях. Главный удар наносился на Москву по кратчайшему пути через Минск и Смоленск. После захвата последнего продолжение наступления на центральном направлении планировалось в зависимости от развития обстановки в полосе группы армий «Север». В случае ее неспособности решить поставленные задачи предполагалось приостановить наступление группы армий «Центр» и часть ее сил направить на помощь северному соседу. Эти идеи существенно отличались от планов генерального штаба сухопутных войск.
5 декабря 1940 года генерал Гальдер изложил перед Гитлером основы планируемой военной кампании. Теперь уже окончательно вырисовывались три стратегических направления - ленинградское, московское и киевское. Главный удар Гальдер предлагал нанести севернее Припятской области из района Варшавы на Москву. Проведение операций намечалось силами 105 пехотных, 32 танковых и моторизованных дивизий. Кроме того, предусматривалось использование вооруженных сил Румынии и Финляндии. Для сосредоточения и развертывания этих сил Гальдер считал необходимыми восемь недель. Он указал, что с первых чисел апреля или, самое позднее, с середины этого месяца скрыть от Советского Союза подготовку Германии к войне станет уже невозможно.
Гитлер, одобрив в принципе этот план, заметил, что последующая задача состоит в том, чтобы после раскола советского фронта в центре и выхода к Днепру на московском направлении осуществить поворот части сил главной центральной группировки на север и разгромить во взаимодействии с северной группировкой советские войска в Прибалтике. Наряду с этим он предлагал в качестве первостепенной задачи разгром всей южной группировки советских войск на Украине. Только после выполнения этих стратегических задач на флангах фронта Гитлер считал возможным приступить к взятию Москвы. По его мнению, для разгрома Советского Союза, требовалось 130-140 дивизий.
К концу 1940 года план нападения был подготовлен. 18 декабря Гитлер подписал директиву № 21, получившую название Особая папка «Барбаросса». Своей основной целью она ставила разгром советских вооруженных сил в одной скоротечной кампании. Подготовка к нападению на Советский Союз должна была быть завершена к 15 мая 1941 года.
С германскими наступательными планами резко контрастируют оперативные планы западных приграничных военных округов. Значение этих документов важно, так как они не только опровергают вымысел об агрессии СССР, но и позволяют определить, как реализовался стратегический замысел войны, выяснить ее характер на начальном этапе. Оперативные планы западных приграничных военных округов, разработанные только в мае - июне 1941 года являются логическим продолжением «Соображений по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» - стратегического плана войны, разработанного в Генеральном штабе Красной Армии. Они наглядно, до деталей, раскрывают суть и содержание политики руководства нашей страны того периода. Основой для разработки планов обороны государственной границы на период мобилизации, сосредоточения и развертывания войск являлись специальные директивы наркома обороны СССР для каждого округа. Первые экземпляры этих директив были подписаны наркомом обороны Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко и начальником Генерального штаба генералом армии Г. К. Жуковым. Анализ директив Генерального штаба, датированных маем 1941-го, в целом показывает, что никаких задач наступательного порядка войскам Западных приграничных военных округов не ставилось. Вместо них предусматривалась оборона на всю оперативную глубину округов, а в стратегическом масштабе - вплоть до дальнейших подступов к Москве. Вначале предполагался разгром вторгшегося противника, и только потом боевые действия планировалось перенести на его территорию. Такая последовательность возможна, если противник нападает, а наши войска обороняются и при благоприятной обстановке переносят боевые действия на территорию врага.
В общих указаниях директив ставились задачи, прежде всего, по организации обороны государственной границы. В основу обороны легла создававшаяся система укрепленных районов и полевых укреплений вдоль границы. Предписывалось уделить особое внимание противотанковой обороне и порядку использования противотанковых артиллерийских бригад, мехкорпусов и авиации. Специально должны были быть разработаны планы эвакуации государственных и военных предприятий. В целом, определялись районы обороны, ответственные направления и задачи обороняющихся в них войск.
Оперативными планами обусловливались задачи по рекогносцировке и оборудованию тыловых фронтовых рубежей обороны. Для Прибалтийского особого военного округа (ПрибОВО) - по старой государственной границе с Эстонией, Латвией и Литвой; Западного особого военного округа (ЗапОВО) - по рубежу реки Березина; Киевского особого военного округа (КОВО) - до рубежа реки Днепр; Одесского военного округа (ОдВО) - до рубежа реки Днестр. Стратегическим планом войны предполагалось инженерное оборудование и строительство второго и третьего государственных рубежей обороны по линиям: 1) Нарва, Сольцы, Порхов, Великие Луки, Витебск, Валдай, Гомель, Конотоп; 2) Осташков, Сычевка, Ельня, Почеп, Рославль, Трубчевск.
Особое значение имеют указанные в директивах вопросы, связанные с эвакуацией, минированием и подрывом некоторых важных объектов, которые подтверждают мнение военно-политического руководства СССР о возможности отступления войск вглубь страны.
В оперативных планах в части инженерного обеспечения глубоко открывались вопросы оборудования фронтовых рубежей обороны с детальным расчетом сил и средств. Например, в ПрибОВО планировалось оборудовать три рубежа, в ЗапОВО - четыре, в ОдВО - три и в КОВО - пять рубежей. Планом КОВО предусмотрено строительство и оборудование следующих рубежей: 1-й - Мельцы, Хнувна, Рожище, Луцк, Броды, Топорув, Яворов, Выжница, Каменец-Подольск, Могилев; 2-й - Бродница, Ровно, Кременец, Черница, Ходоров; 3-й - Вежица, Славута, Волочиск, Каменец-Подольск; 4-й - Вереск, Новоград-Волынский, Острополь, Летичев; 5-й - Юрьевича, Радомышлъ, Черкассы. В Ленинградском, Прибалтийском и Одесском военных округах предусматривалось решение задач противодесантной обороны побережья Баренцева, Балтийского и Черного морей с привлечением сил Северного, Балтийского и Черноморского флотов, а также Дунайской флотилии.
Исходя из планов прикрытия западных приграничных округов, можно сделать вывод, что главной целью военно-политического руководства страны была устойчивая оборона на нашей государственной границе. Задачей армий прикрытия было: как можно прочнее удерживать занимаемые рубежи и тем самым дать возможность провести мобилизацию, сосредоточение и развертывание основных войск. На этот период им и выделялся ресурс авиации, расход боеприпасов и других материально-технических средств. Войскам были поставлены задачи оборонительного порядка на всем фронте как в стратегическом, так и оперативном звеньях. Считался возможным отход наших войск в глубину страны с эвакуацией гражданского населения, заводов и фабрик, а также ликвидацией тех объектов, которые нельзя было вывезти на Восток. Категорически запрещался не только упреждающий удар (нападение), но даже переход и перелет государственной границы без разрешения Главного командования.
Таким образом, сравнительный анализ развития стратегических и оперативных планов вооруженных сил СССР и Германии предвоенного периода можно считать одним из свидетельств ошибочности теории «превентивной войны».
