Еще раз о причинах поражения социализма в СССР
Несколько мыслей на тему статьи «О поражении прошлого и победах будущего» и теоретического творчества коллективов ЛК и ГК в целом.
Когда-то теория поражения социализма была одной из ключевых (практически-показательных) идей, что привлекла меня в журнале «Прорыв». Пожалуй, редакция журнала первой разобрала причины провала коммунистических революций, показав несостоятельность демократического централизма и необходимость организации на основе науки - последовательной диаматической методологии и обществоведения марксизма. Можно утверждать, что до «Прорыва» реставрация капитализма в ряде стран в левой и около-коммунистической публицистике была представлена мистификацией, гаданием на кофейной гуще. Что только ни озвучивали в качестве причин: колхозы, личное предательство властей и народных масс, слабо развитое индустриальное хозяйство раннего СССР и, конечно, бюрократия - вплоть до признания ее особым классом частных собственников. Причин было столько, что очередную встречающуюся я, шутя, называл случайным четырехразрядным числом. Конечно, те или иные причины близки к истине, содержа её тем больше, чем честнее и добросовестнее был исследователь в желании понять новейшую историю. Например, предательство, бюрократия и, конечно же, особенности организации сельского хозяйства - складываются в общую картину. Но для верного понимания характера коммунистической революции (и роли науки в революции) нужна революция в сознании исследователя, с пониманием критериев научности, революция, достижимая по мере изучения наук, прежде всего, философии.
Вторая часть введения связана с бывшими идейными союзниками, представленными в идеологических центрах ЛК и ГК. Сам факт, что товарищи «внезапно» перешли из союзников в оппоненты, оставлю в стороне - об этом сказано не мало, сами они охотно упоминали о том, по случаю и без, а что соответствует действительности, разобраться можно изучением позиций обеих сторон посредством чтения. Отмечу лишь, что для идейно-непоследовательных нормально, когда ход борьбы обязывает оперативно менять позиции: сначала с помощью неумелого критического деструктива, а затем через ничуть не более умелый «конструктив», когда семена идейной борьбы должны давать всходы - до той поры, пока наиболее толковые из них сами не поймут, что переродились. Почему же такое перерождение оказалось возможным? По причине непоследовательного понимания научного централизма, корни чего, опять-таки, во фрагментарном понимании роли науки, как в классовой борьбе, так и в человеческой истории. Насколько пренебрегал В. Сарматов общефилософской грамотой, настолько скучен ему был предмет сознательного развития человека, настолько его тянуло в организационную возню. Насколько не зрело понимание Р. Голобиани фундаментальных методологических вопросов, настолько рьяно он взялся и за защиту права на ошибки, и, следовательно, за ошибки.
Так что же, собственно, теперь они пишут о научном централизме? Ни много, ни мало, вещают причину поражения социализма №2767:
«Ирония истории в том, что первая в мире победившая социалистическая революция произошла в стране, где предпосылки для социализма были еще в стадии созревания: крестьянская страна с многочисленными феодальными пережитками, казалось, давала очень мало оснований надеяться на успешное социалистическое строительство, в условиях сохранения капитализма в остальном мире. Тем не менее, советский народ под руководством большевиков совершил это, вопреки всем скептикам.
Препятствие, которого преодолеть не удалось, возникло на следующем этапе, этапе перехода непосредственно к созиданию полного коммунизма. Здесь пережитки крестьянской мелкособственнической психологии дали себя знать в полной мере. Ленин еще в годы гражданской войны говорил о мелкобуржуазной стихии, которая опаснее всех белогвардейских генералов, вместе взятых. Именно она и стала причиной краха СССР» [цитата из вышеупомянутой статьи]
- сколько в первых же абзацах возражения научному централизму! Получается, победа социализма в стране с коммунистическим движением, в котором преобладала наука - ирония истории и надежда вопреки. Допустим, это лишь авторский акцент на объективных условиях, по каким-то причинам необходимый педагогически-пропагандистски, а не явное утверждение. Однако, следующим препятствием выступают не организационные принципы, явно допускающие риск поражения партии, а пережитки мелкобуржуазной психологии. Что само по себе абсурд, достойный недальновидного левого автора: будто зрелый капитализм эти самые пережитки когда-то нивелирует, подготовив всё для благоприятного развития коммунизма. Если нет, то зачем такая связка в тексте? Здесь ведь и трюк фрагментарной инъекции в мозг, видите ли, мол, «еще Ленин, да еще в какие годы говорил о такой-сякой опасности, ух!» - держи уши шире, что называется (да и не о той ли стихии у Ленина речь, что была представлена экономически в раннем СССР?)
Ну а как еще авторам обосновать ненаучную писанину ради писанины? Предположим, и это можно списать на оговорку, или, снова, на акцент. Но ведь авторы утверждают, что именно пережитки мелкобуржуазной психологии стали причиной краха СССР! Куда уж более явно? Голобиани и Сарматов упустили из виду ключевое: одна и та же мелкобуржуазная среда при одном положении дел в партии служила интересам рабочего класса, будучи ведомой, при другом - противостояла революции, закономерно, с нарастающей реакционностью. Поспешив в оппоненты, руководители ЛК и ГК намеренно забыли, что «Прорыв» не раз указывал на опасность мелкобуржуазной массы... когда и если ей не управляет рабочий класс, возглавляемый коммунистами.
Дальше по тексту - без перемен. Задаваясь вопросом, «... почему же основная масса и членов партии, и советских людей с энтузиазмом поддержала хрущевцев или, по крайней мере, попросту «не заметила» коренного антимарксистского поворота в политике партии?» - находят ответ в объективных условиях - «в тех условиях, в которых пришлось жить и бороться Советскому Союзу», а вовсе не в научно-теоретической несостоятельности вождей партии, недобросовестно относившихся к самообразованию. Хотя здесь авторы и отмечают некоторую идеологическую слабость, но, помилуйте, какая же это каша получается в соседних абзацах. Очевидно же, что «советские люди» и массово-партийные при любом раскладе не могли определить антимарксистский поворот. Куда уж там, если это не под силу даже авторам статьи! Читая их, можно подумать, если бы большевики в 1917-м году повременили, то капитализм довел бы рабочий класс, мелкобуржуазную среду и идеологию до такой степени готовности, что и Хрущеву было бы не под силу обмануть просвещенных капитализмом делегатов...
В контексте материала ясно, не могут авторы последовательно провести теоретическое обоснование научного централизма, а на 2/3 и вовсе отрицают роль науки как в истории поражения социализма, так и в развитии коммунистического движения. Так, далее пишут, «в условиях индустриализированного капиталистического Китая, предпосылок для социализма в этой стране гораздо больше, нежели было в 1949 году» - получается, опять-таки, либо некий ценный акцент, либо роль науки в коммунистической организации сводится к сопутствующему, а не руководящему, фактору. Оно ведь и ясно: здесь не надеждам вопреки, а должно бы быть как по маслу! Уж не само ли собой? А если это лишь акцент, то какой, если авторы нигде не разъясняют соотношения объективных и субъективных условий в развитии коммунистических преобразований общества? Их анализ похож на апологетику: в СССР крестьянство явило столь мощную мелкобуржуазность, что та преследовала трудящиеся массы вплоть до реставрации капитализма, тогда как в Китае, при более неблагоприятных предпосылках, по словам авторов, нашлись те, кто «напрямую заинтересованы в социалистическом курсе» - так, где и чья заслуга, спрашивается, организаторов или организуемых, или может быть в духе китайской революции - вопиющая крестьянская мелкобуржуазность была сломлена какой-то тысячелетней традицией? И ведь следом, следом говорят о множестве проваленных революций, о бесполезной стихийности масс... Но тут же неистово веруют, что в этот раз «рабочие поднимаются на борьбу за свои права» - уж теперь-то с неизбежным успехом! Как понимать такой анализ, как умом принимать столь «конкретную» истину?
Можно взять любой материал «обновленных» ГК/ЛК, чтобы убедиться в вышесказанном. К примеру, «О словах и делах», где наука вовсе не упоминается и теория марксизма, таким образом, укорачивается до ряда «более соответствующих оригиналу» позиционных положений: «классовая борьба», «социалистическая революция», «диктатура пролетариата» и так далее. По тексту получается, что достаточно следовать «более правильным» определениям, терминам марксизма, чтобы быть «правильным коммунистом» - где, в чем различие с марксизмом, не указывается. Конечно, речь не о том, чтобы повторять слово «наука», более того, мало просто призвать к теории - дело за тем, чтобы между научным-марксистским и ненаучным была проведена содержательная грань, как минимум, позиционно (если автором не рассматривается именно методология), и покуда мы имеем представление об организации нового, научного типа - необходимо разъяснять основополагающие различия, тем более, если материал посвящен критике идей и пропаганды ряженых левых, к которым прислушиваются как раз в силу невежества. Если же из марксизма убрать строгую научность, его фундаментальное идеологическое единство в философии материализма, в противоположность любым другим идеям, как раз остается, пусть и строго-левый, но недо-марксизм: «коммунизм», как некие положения о классовой борьбе, революции, диктатуре пролетариата - в общем, свод догм, в своей левой крайности; «коммунист», как идейно-выверенный левый, но без наук, не материалист и не диалектик. Именно такой «научный центр» строят теперь в ЛК и ГК.
Ожидаемо, от разработки и пропаганды научного централизма союзники «Сентября» ушли в материалы левого толка, с изложением проблем, рекламными призывами, путаницей по тексту и куцым призывом к теории в финале. Пока они лишь вынуждены приговаривать «научный централизм», разделяя идею, с одной стороны, дающую политический успех, с другой стороны, понятную по-своему: где научный централизм лишь сопутствующий фактор, несколько более высокое качество коммунистов - что и популярно среди толковых левых, на фоне идейного разброда в левом же движении. Разумеется, последовательного понимания научного централизма, исследуемого в Прорыве, у авторов не было и нет. Не понимают соотношения авангарда и революции, науки и авангарда, науки и «царства свободы», «необходимости» и рефлекторного движения масс в тех или иных объективных условиях.
Напоследок, пара забавных моментов рассматриваемой статьи:
Учат, «Истина всегда едина и конкретна - старое положение марксизма, но отнюдь, не потерявшее своей ценности для нас» - оно лишь ценно, но не обязательно верно, ведь от ошибок никто не застрахован - «в силу бесконечности бытия человек не в состоянии познать все, абсолютно все законы и полностью уберечь себя от совершения ошибочных действий»! Не удивительно, они ведь приравнивают, например, истину об определенных законах развития общества (и применение этих знаний) - к бесконечности бытия (бесконечное бытие, впрочем, тоже конкретная истина). Пойди разберись в этой похлебке! Запросто получится, что и положения диалектики применять нельзя, и быть последовательно научным соответственно - слишком, слишком все непредсказуемо и запутано в бесконечном-то бытии. Другими словами, если истина едина, достижима, риторический вопрос: насколько верно отказываться от её достижения, заведомо закладывая возможность ошибки, то есть, предполагая обходные пути помимо научной совести? Одно дело, требование научной добросовестности, т.е. деятельности на основе выработанных человечеством истин и в теоретическом труде по пути открытия истин, на основе научной методологии. И другое дело, заведомо «зеленый свет» на ошибку - границу чему установить нельзя, эта стезя широка, играет всеми цветами радуги и находится в прямой противоположности конкретике истины.
Утверждают, «Сегодня все производство может рассчитываться ежедневно, получая информацию напрямую от потребителя» - просто замечательный «механицизм» в отношении научного планирования, только вот промашка вышла - с легкой руки поставили план в зависимость от стихии потребления. И ведь не без детской наивности: «... без издержек приготовили вам необходимый товар» - реальность, видите ли, бесконечна, поэтому можно почувствовать себя асами экономии!
