Кому на Руси жить хорошо
Хочу, как нормальный немец, с гордостью показывать любой уголок Родины... и не бояться...
Желание, спору нет, достаточно благородное. Но любое, даже самое благородное желание конструктивно лишь постольку, поскольку оно согласуется с объективными возможностями. И даже не возможностями самого желающего — ведь он своим желанием может просто побудить кого-то к действию, а возможностями, объективно предоставляемыми исторической ситуацией.
Собственно, суть пожелания этого анонимного новорусского, высказанное на одном из интеренет-форумов, сводится к тому, что как хорошо было бы, если бы в России наконец-то сформировался т.н. средний класс — т.е. совокупность различных слоёв общества, живущих достаточно хорошо, хоть и не богато, и составляющих в сумме подавляющее большинство населения. Действительно, это было бы неплохо (по крайней мере с точки зрения российских патриотов), но прежде чем высказывать подобные пожелания, следовало бы сперва поинтересоваться, а откуда вообще взялся средний класс как общественное явление.
Прежде всего отметим, что ещё сто лет назад его в благополучной сегодня Европе и в помине не было. По Европе тогда упорно бродил один небезызвестный призрак, пугая представителей класса, который назвать массовым было бы как минимум преувеличением. Фактически, в старушке Европе средний класс сформировался лишь в процессе её восстановления после Второй Мировой войны. К чему мы ещё вернёмся чуть позже, а пока перенесёмся из Старого света в Новый.
Повидимому, именно Соединённые Штаты Америки следует считать колыбелью среднего класса. Вышеупомянутый призрак никогда не был особенно активен на их благословенных берегах, за что следует сказать спасибо другой, не менее призрачной субстанции, в честь которой в своё время даже поставили огромадную статую. (Для интересующихся: прекрасное описание отличий американской и европейской ситуаций можно найти в книге Джека Лондона «Люди бездны».) Г-да патриоты, кстати, эту субстанцию почему-то крайне не любят. Впрочем, может быть они в этом и абсолютно правы — любая вещь приносит пользу лишь тогда, когда её можно реально употребить в дело, каковая возможность в сегодняшней России, судя по всему, отсутствует.
Итак, что же произошло в США? Началось с того, что ещё в начале позапрошлого века президент Джеймс Монро обратился к Конгрессу со своей знаменитой доктриной, обеспечившей Стране Свободы целых две новые свободы: свободу экономического манёвра на многие десятилетия вперёд и свободу от политических дрязг разлагающихся европейских монархий. Первая из них позволила Америке отпугнуть нечестивого призрака назад за океан, а вторая — сосредоточиться на собственных проблемах вместо того, чтобы с увлечением участвовать в решении чужих.
Фактически, с призраком разобрались очень просто — путём целенаправленного вытеснения его за пределы своих границ. Иными словами, путём формирования этого самого среднего класса. Но здесь следует сделать одно очень важное замечание: возможно это оказалось лишь постольку, поскольку ещё сто лет назад было зарезервировано достаточно места для вытеснения. Государственная граница — понятие скорее административное, чем экономическое. В экономические же границы Соединённых Штатов входило практически всё Западное полушарие. Именно эта двухступенчатая организация позволила создать видимость массовости среднего класса — он стал действительно массовым в пределах США, как государственного образования, но при этом оставался весьма немногочисленным в пределах американского экономического пространства. С определённой долей иронии его можно было назвать «подавляющим меньшинством».
Хотя, если вдуматься, то иначе и быть не могло. Ведь бедность и богатство — это понятия в значительной степени относительные. Американский средний класс «жил хорошо» не сам по себе, а лишь в сравнении с основной массой населения окружающих стран. И его стабилизирующая роль базировалась на нехитрой народной мудрости о рубке сука, на котором сидишь. Прекрасно осознавая своё привилегированное положение в мире, прагматичные американцы вполне здраво рассудили, что ломать систему, которая и обеспечила им это положение, было бы в высшей степени неразумно. В такой ситуации по-настоящему богатые люди — это действительно не гады-эксплуататоры (по отношению к среднему классу), а нечто вроде клуба счастливчиков, куда при известном везении может попасть каждый (хотя и не все одновременно, разумеется).
Что же произошло дальше? Разрушенная войной Европа уже совсем было собралась стройными рядами последовать за призраком, но подобный вариант развития событий никак не устаивал её заокеанского старшего брата, поскольку он совершенно справедливо усматривал в этом весьма существенную угрозу своему собственному благополучию. К счастью (для Америки), и на этот раз у неё оказалось под рукой достаточно пространства для манёвра — оставшиеся вдруг бесхозными африканские и азиатские колонии были к полным услугам победителя. Оставалось лишь переориентировать их на производство товаров потребления для среднего класса — чтобы хватило не только себе, но и своим новым стратегическим союзникам. Так появился на свет средний класс Европы и (с некоторыми вариациями) Японии.
Мир окончательно раскололся на два: первый, в котором живёт наш привилегированный средний клас, и значительно превосходящий его по численности третий, обеспечивающий этому среднему классу безбедную жизнь. Это если не считать второго мира, отделённого от «всего цивилизованного человечества», представленного комбинацией первого и третьего миров, не только административными, но ещё и экономическими границами. Он не работал ни на кого, но при этом и на него не работал никто. И поэтому жить как среднему классу его населению ну никак не удавалось. А хотелось. И даже очень. Ну действительно, почему они могут, а мы нет? Не пора ли вернуться на «столбовую дорогу цивилизации» и зажить так, как и подобает людям, первыми открывшим дорогу в космос и собирающим чуть не всё золото на Олимпийских играх?
И вернулись. Но тут вдруг оказалось, что пускать Россию в первый мир никто почему-то не торопится. Несмотря на все её уступки. Для бывших гордых советских людей это стало таким шоком, от которого многие из них не могут оправиться до сих пор. Но если разобраться, то ничего неожиданного в этом не было. Ничейные народы, которые могли бы производить для российского среднего класса всё необходимое, на планете уже давно кончились. Неужели мы ожидали, что с нами просто так возьмут — и поделятся? Добровольно. Да с какой стати! Вот если попытаться отнять... Но тогда следовало с самого начала вести речь не об уступках, а наоборот — предъявить претензии. Однако это — война. Третья Мировая. За очередной передел мира. А война в наши планы ну никак не входила. Нам хотелось сникерсов, а не портянок.
Значит выход остался один — обходиться своими силами. Внутренними ресурсами, так сказать. И нельзя сказать, что Россия на этом пути не преуспела. Положа руку на сердце, разве Москва — это не первый мир? И разве Тюмень — не третий? Ну хотя бы в первом приближении. Единственный ещё сохранившийся недостаток полученной системы — это отсутствие чёткой административной границы между россиянами первого и третьего сортов, по разные стороны которой действуют совершенно разные законы. Но и с этим последним недостатком новые власть имущие борются достаточно успешно и, можно надеяться, в недалёком будущем его полностью изживут.
Так что страдающие новорусские души скоро успокоятся. Им надо лишь привыкнуть в дружеских беседах со своими западными собратьям по классу говорить о Костроме с не меньшим презрением, чем американцы говорят о Колумбии. Ведь самое главное в этом деле — это научиться делить людей на «чистых» и «нечисных», на «работящих кузнецов своего счастья» и «безынициативное быдло». А как раз эту-то науку наша новорусская братия превзошла в совершенстве.
