Тысяча и один источник единого и неделимого марксизма

«Ямщик, не гони лошадей»

С недавних пор в редакцию «Прорыва» всё чаще стали приходить письма читателей, смысл которых можно свести к следующему: «Что ж вы, братцы, так медленно работаете? Мы уже устали ждать, когда вы создадите нам партию!».

Например:

«Преследуя единую цель, объединяющую вас с нами, а именно вернуть советский народ на путь построения коммунистического общества, заодно выведя его из-под оккупации мирового капитала, вы идёте к созданию партии коммунистической не по названию. Уверен, что и Программа партии готовится, ежели уже не готова, и Устав. Не буду даже пытаться предполагать сами методы создания вами партии большевистского типа, они наверняка научны, логичны, разумны и т.д., но имеют один существенный изъян - непозволительно долго растянуты во времени, непозволительно по отношению ко всё ещё живому, не окончательно вымершему советскому народу, ожидающему, кто же наконец поведёт его за собой в то самое, памятное ему, светлое для него советское общество».

Не будем воспроизводить пословицы о том, где и когда нужна скорость или анекдоты о том, кто и что делает по-быстрому.

К сожалению, гигантские пласты ещё живого, бывшего советского народа, не ждут, когда их поведут в советское общество, а яростно стреляют друг в друга. Украинцы, русские, таджики, киргизы, азербайджанцы, армяне, грузины, осетины… Даже неразговорчивые прибалты разболтались о войне. Поэтому утверждение, что объявление об упрощенном и быстром создании очередной партии с коммунистическим названием, способно быстро остановить бойню, грешит против истины.

Некоторые «доброхоты» на ресурсе т.н. «балаевцев», оценивая работу «Прорыва» пишут:

«Словом, пора признать - и Семь статей и остальные три тысячи листов (за исключением посвященных научному централизму и другим «развитиям» марксизма) - пусть не гениальные, но очень и очень добротные пропагандистско-агитационные работы, на самом деле грамотно и доходчиво многое разъясняющие и способные воспламенить на борьбу за коммунизм. Пора откинуть «научный централизм», как в результате практики не оправдавший надежд, и, вернувшись к ленинскому методу создания партии, поискать - с кем же «Прорыв» (взятый без развитого им марксизма) не расходится во взглядах?».

Т.е. от нас требуют выплеснуть «ребёнка из таза» и поискать в остатках пены единомышленников, а из найденных пузырей, сколотить партию. Автор этих слов лукавит, поскольку прекрасно знает, сколько сегодня в РФ партий с коммунистическими названиями, с морем внутренней демократии, клянущихся в своём ленинизме, но без малейших дел, кроме парламентского кретинизма. «Прорыв» является сегодня единственной организацией, в которой состоят только проверенные единомышленники, причём, только глубоко мотивированные. Инакомыслящих у нас посылают в партию инакомыслящих.

Нет нужды гадать, какую роль «Прорыв» сыграет в истории, скромную роль, например, альманаха «Полярная звезда», а может быть, газеты «Колокол», пробудит интеллигенцию. Лучше было бы повторить опыт газеты «Искра», построить централизованную, но уже без троцкистов в руководстве, однозначно марксистскую партию. Но тут уж, как получится. По крайней мере, из нашей редколлегии троцкисты успешно удалены, а порой, бегут и сами, ничего не добившись.

Наша цель на данном этапе - вовлечение в наш коллектив людей, желающих учиться коммунизму настоящим образом и авторов, уже прочно стоящих на марксистских позициях, вооруженных диаматическим методом. Точка. Положительный опыт есть (рост числа читателей и качества авторов). Ни один прохвост не проник в редколлегию надолго, хотя, попытки были. Если решим кадровый вопрос, как планируем, то будем формировать Центральный Орган ПНЦ, а если впряжем «телегу оргсуеты» впереди «лошади» научно-теоретической формы классовой борьбы, опять, получится КПСС или КПРФ.

Достаточного количества кадров с необходимым уровнем марксистской подготовки, пока, у нас нет. Но мы работаем и потому, кадры, усиленно занимающиеся самообразованием и пропагандистской работой - прирастают. В день, когда писались эти строки в редакцию были присланы весьма содержательные материалы от двух новых авторов, несколько лет изучавших наши публикации и ещё пару писем от весьма перспективных читателей.

Так что, нет причин следовать советам буквоедов, формалистов, истериков и отказываться от концепции научного централизма. Нужно быть очень плохим «танцором», чтобы говорить: «Мы давно построили бы массовую компартию, да мешает «Прорыв».

В ходе обсуждения статьи «Горбачёв и свобода» в «Прорывисте», некто, «blасksаws» написал:

«Научный Централизм действительно продемонстрировал на практике, что Прорыв не распадается и держится стойко уже который … год, когда другие же коллективы распадаются и вновь раскалываются один за другим… не наблюдается также и перерождение, чего нельзя сказать о других левых... в коллектив больше не могут попасть вредители, проблема здесь реально решена.

Но как быть… ещё ДО вступления в партию/коллектив? Не поэтому ли, что за все 20-30 лет, так и не появилась маленькая сплоченная группа истинных коммунистов? По крайней мере я наблюдаю лишь попытку быть коллективом, и вы конечно же подумаете, что дело в филигранности функционирования Научного Централизма, я с вами в этом вопросе соглашусь, однако я даже не об этом. И хотя Горбачёвы с Ельциным больше не появлялись после внедрения Научного Централизма, проблема с кадрами никуда ещё не девалась.

Научный централизм предполагает допуск к коллективу только лишь… подготовленных Марксистов, а простите уж, а кто этими будущими Марксистами будет заниматься? Да, разумеется, делается акцент на самообразовании и самовоспитании, и вы часто к этим апеллируете. Но, при этом проблема с мотивацией для самообразования всё ещё не получила научного внимания, вы более того, восприняли это не всерьёз».

Дескать, «мы уже давно сидим и ждём, когда вы создадите нам партию, мотивируете нас, а вы всё не чешетесь».

Мистика: человек хочет называться марксистом, но у него нет мотива самостоятельно изучить главные труды Маркса, пока, доступные каждому, а жаждет получить место, подобно Щукарю, в каком-либо формальном органе. Прекрасное двойное дно.

Если человек ещё не овладел марксизмом, то, что он собирается делать в коллективе людей, которые уже много лет, успешно осуществляют пропаганду марксизма, его диаматику в среде пролетариев преимущественно умственного и физического труда, множа число сторонников марксизма? Что, сидеть в президиуме с выражением марксизма на лице? Ведь марксист ценен, даже, не своей готовностью отдать жизнь в стычке с полицией, а как мыслитель, способный творчески нести умное и вечное в современные, часто, развращенные национализмом, меркантильностью, цинизмом коллективы современных пролетариев умственного и физического труда.

Научно-теоретический потенциал партии не находится в прямой зависимости от количества членов, признающих устав и программу. Организация цементируется не за счёт стадности, национальности членов или угрозы наступления уставной ответственности, а за счёт научной компетентности, прежде всего, актива центрального органа и за счёт жесткой партийной дисциплины тех, кто ещё не «доучил» теорию марксизма. Ведь с человеком, ждущим, пока его научат, может произойти то, что произошло с Каутским: сколько дурака не учи, он, всё равно, всё знает.

Чтобы не оказаться в числе верующих в марксизм и, дабы не возникло головокружения от первых публикаций, необходимо сравнивать себя и свои публикации с кем-нибудь из тех, кого и друзья, и враги уже называли марксистами, например, с Лениным, с тем, что он опубликовал за первые 30 лет своей жизни. Сегодня, на книжных полках и в интернете, тома марксизма-ленинизма дремлют в ожидании читателей, а те предпочитают, за чашкой чая, слушать лекции Попова и Рудого. Мы же требуем от читателей «Прорыва», не просто прочтения трудов Маркса и Ленина, а собственных публикаций с четко прописанной методологией марксизма. Как писал Маркс: воспитатель САМ должен быть воспитан.

Что касается прорывистов, то у большинства из них, дела с освоением методологии марксизма обстоят благополучно. Наши братья работают в этом направлении больше и конкретнее, чем в любом другом издании с коммунистическими названиями и потому точнее, чем в других организациях, не только понимают главные причины, приведшие КПСС и СССР к развалу, но и твёрдо знают, что нужно делать, чтобы избежать повторения этой трагедии.

Одно из важных направлений работы прорывцев состоит в конструктивной критике формализма, отвратительного отношения подавляющего большинства членов КПСС и, особенно, руководства партии, к марксистскому самообразованию. Именно оттуда и проистекали позорные откровения генсека КПСС, Ю.Андропова, бывшего главы КГБ, который, усевшись в высшее руководящее кресло партии и страны сморозил 15 июня 1983 года на Пленуме ЦК КПСС нечто несусветное: «Мы ещё не изучили в должной степени то общество, в котором живём и трудимся». Чем же занимался глава КГБ? Отправкой за рубеж диссидентов или лечением на курортах Ставропольского края? Он, ведь многие годы «отвечал» именно за борьбу с теми, кто препятствовал проведению политики строительства коммунизма. По каким же критериям Андропов определял антикоммунистов, если не изучил общество, в котором жил и работал? Что, кто-то мешал ему изучать это общество и, особенно, то, что мешало строить коммунизм? Ещё большим идиотизмом веяло от высказываний Горбачёва на людях: «Мы попали в сложное положение, поэтому, нужно начинать что-то делать, а потом это наращивать, наращивать».

Так что, если кто-то уже накушался капитализма и решил стать марксистом, то, будьте добры, примите к исполнению императив Маркса: самое лучшее образование - это самообразование, а самое лучшее воспитание - это самовоспитание, пока, либералы и бандеровцы ещё не сожгли все книги и не выключили интернет. Компетентная смелость, результативность в научном исследовании - один из важных критериев зрелости марксиста.

Ответ на вопрос, кто будет заниматься начинающими марксистами, лежит на поверхности. Если наши оппоненты сами пишут, что существует устойчивый коллектив редакции «Прорыва» и уже многочисленных «Прорывистов», то не трудно догадаться, кто будет заниматься теми, кто искренне желают стать Марксистами и сами понимают, как много им ещё предстоит изучить. Заниматься ими будут, как и все последние 20 лет, редакция журнала «Прорыв» и редколлегии многочисленных интернет-газет «Прорывист». Статьи по теории марксизма для того и публикуются в наших изданиях, чтобы их изучали самостоятельно и сверяли своё и наше понимание с первоисточниками. Мы призываем, чтобы изучением, развитием и пропагандой аутентичного марксизма занялись все издательства с коммунистическими названиями. В этом случае построить единственную централизованную партию, состоящую из кадров, одинаково верно понимающих марксизм, станет возможно. Так что, формирование современных марксистов есть встречный процесс, с одной стороны, напряженная работа по актуализации и пропаганде теории марксизма, а с другой стороны, напряженная работа над развитием своего научного сознания тех, в ком уже поселилось чувственное отвращение к капитализму.

Разумеется, в левом общественно-политическом движении, в период резкого подъёма активности масс, большинство, всё равно, будут составлять люди, возмущенные своим бедственным положением, как это происходит сегодня в Чехии, Италии, Германии, Молдове, Франции, где демонстранты, иногда, уже поют не «Марсельезу», а «Интернационал». Но, при отсутствии грамотных марксистов, обыватели способны вновь устроить лишь Тахрир, Майдан, избрать на свою голову Гитлера, Пиночета, Ельцина, Пашиняна, Зеленского… Если в политической партии нет тех, кто уже овладел знаниями Марксизма, то, чтобы спрогнозировать последствия от такой «организации», читайте «басню Крылова» о Лебеде, Руцком и Зюганове.

Испытывая желание стать марксистом, стань им, т.е. изучи всё то богатство, которое содержится в трудах самого Маркса. В организации не нужны члены, которые при первом знакомстве заявляют, что они совсем недавно взялись изучать марксизм, ещё не совсем его осилили, но им кажется, что коммунистическую партию нужно скликать по-быстрому.

Наши «доброхоты» не понимают того, что сам Маркс стал творцом новой научной теории даже не тогда, когда самостоятельно изучил труды Гегеля (здесь он стал всего-навсего младогегельянцем), и не тогда, когда он изучил запрещённые труды Фейербаха. Маркс в течение многих лет изучал теоретическое наследие, уже выработанное множеством предшественников за многие сотни лет, затем, на этой основе, осуществил в своём сознании отрицание идеалистической диалектики Гегеля, ошибок материализма Фейербаха, заблуждений всех богословов, философов, политэкономов, социалистов-утопистов, анархистов и, только после этого, творчески синтезировал продукты своего отрицания в целостную научную теорию.

Проделав аналогичный путь в самообразовании, усвоив и развив марксизм глубже многих своих современников, Ленин, обращаясь к первым комсомольцам, понимая от чего будет зависеть успех в строительстве коммунизма, тоже, призвал их самостоятельно УЧИТЬСЯ КОММУНИЗМУ и, обучаясь, проверять свои знания в практике пропаганды марксизма, в конкретных делах, ибо невозможно стать большевиком, уповая на поводырей, не формируя в себе качества компетентного руководителя.

Приходится констатировать, что некоторые левые, пока, не понимают, что социально-политический и научно-технический прогресс, текущее общественное сознание масс, теория и практика партийного строительства, - это взаимосвязанные объективные противоположности, не позволяющие решать их поодиночке, волюнтаристски, т.е. субъективными «хотелками», по-хрущёвски или по-горбачевски.

Необходимо иметь здоровье и волю, чтобы освоить все богатство марксизма, дождаться необходимой зрелости объективных факторов и побеждать оппортунистов в борьбе за бесспорное созревание субъективных факторов прогрессивного скачка.

Главным субъективным фактором победоносной революции явилась, как показал исторический опыт, централизованная, строго дисциплинированная партия, руководимая гениальным марксистом, Лениным. Основные усилия «Прорыв» и направляет на то, чтобы пролетарский класс имел в своём авангарде не «коллективного Ленина», а коллектив, состоящий из марксистов, уровня Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, как минимум. Однако такой уровень развития субъективного фактора не формируется стихийно, как горно-геологический объект. КАЖДОМУ будущему марксисту нужны объективное время, и не малое, моральное и физиологическое здоровье, твёрдый характер, эмоциональная устойчивость, большие объемы оперативной и общей памяти, развитой умственным трудолюбием, и только потому, заполненной научными знаниями. Но некоторые левые, призывают «Прорыв» ускорить исторические процессы, дабы они успели пожить при коммунизме, не очень напрягаясь в объяснениях того, каким образом исторический процесс ускоряется.

У большинства современных людей отсутствуют навыки диаматического исследования объективных законов формирования ноосферы, становления научно-теоретического уровня общественного сознания, законов партийного строительства, без чего благие пожелания и спринтерство в политике превращаются в авантюры с трагическим финалом в виде расстрела рабочей демонстрации в Чикаго в мае 1886 года, массового расстрела в Петербурге в 1905 году и в июле 1917 года, расстрела демонстрантов в Новочеркасске в 1963 году, расстрела из танковых пушек защитников Верховного Совета РСФСР в Москве в 1993 году, расстрела горняков в Новом Узене, расстрела «небесной сотни» в Киеве…

Мало, кто извлекает верные уроки из этих трагедий. Сначала, Берия, затем «антипартийная» группа Маленкова, Молотова, Кагановича, особенно услужливый Жуков, позорно проиграли Хрущеву; новочеркасцы пролили свою кровь в борьбе против хрущёвины, не добившись ни малейшего результата, а Брежнев, без капли крови, сверг, без преувеличения, агрессивного дурака, Хрущева. Но, поскольку в составе брежневского руководства и ГКЧП, строго говоря, уже не было ни одного марксиста-теоретика, то и они проиграли дураку Горбачёву, и алкоголику Ельцину.

Разумеется, поэты имеют право петь песни «безумству храбрых» как мудрости жизни. Но поскольку коллектив журнала борется за то, чтобы возмущенные массы были убеждены в марксистской компетентности своего партийного авангарда, его руководства, постольку мы предпочитаем точный научный расчёт, при котором, в определенный момент истории можно будет уверенно сказать, что сегодня ещё рано, а завтра уже будет поздно, а «сытые кони, в необходимом количестве и отменного качества, уже с вечера, бьют копытами».

Не страшно, когда поспешность вызывает только смех, но мерзко, когда поспешность, рождённая поверхностным мышлением, оппортунизмом приводит к поражениям.

К вопросу о диаматике объективного и субъективного в исторических исследованиях

В трудах Ленина легко найти чёткую методологическую установку, обеспечившую ему при жизни победы исторического значения: не назначать никаких сроков и дат, а напряженно работать по приведению кадров партии и её политики в безусловное качественное соответствие сформировавшимся объективным предпосылкам. Что касается периодов, когда имела место незрелость объективных предпосылок, Ленин использовал такие моменты для самообразования, научно-теоретической борьбы и, через это, идейного разгрома оппортунистов в партии.

Если предельно коротко сформулировать абсолютный объективный закон всемирного исторического процесса, то активный, компетентный субъект способен в своей политике лишь максимально приблизиться к оптимальным срокам свершения скачков в общественном развитии, но никогда и никому не удастся ускорить исторический процесс по своему желанию.

И относительно, и абсолютно прогрессивные скачки в развитии общества происходят в меру соответствия общественного сознания (во всей иерархии его структуры), сложившимся объективным предпосылкам. Великий Октябрь, Победа пролетариев и крестьян в войне против белогвардейщины и иностранной интервенции, Победа над мировым фашизмом, доказали, что Ленин и Сталин как субъекты истории, вооруженные, безусловно, научными знаниями, руководили борьбой рабочего класса, гениально используя все объективные факторы, предоставленные им историей.

Печально, что в мире уже давно созрели ВСЕ теоретические и объективные научно-технические, производственные предпосылки для построения полного коммунизма на планете. Но парадокс состоит в том, что в самых цивилизованных странах, все левые партии, миллионы людей с дипломами о самом высшем образовании, абсолютно не владеют марксизмом. В этом смысле, субъективный фактор прогресса, всё ещё не созрел. А объективные факторы, сами по себе, на социальный прогресс не работают. Нынешний объективный и субъективный факторы работают на очередную мировую войну. Есть «марксисты», которые важным субъективным фактором считают современные разрозненные выступления пролетариев в ходе экономического сопротивления. Но последние 400 лет истории доказали, что только однажды, и только при монопольно руководящей роли РСДРП(б)-ВКП(б), пролетариат России добился успеха. Этот успешный опыт, позже, повторили, стараясь быть и приземлёнными, и максимально близкими к аутентичному марксизму КПК, КПВ, ТПК, Компартия Кубы.

Успехи и устойчивость в борьбе за общественный прогресс - прямо пропорциональны марксистскому содержанию и монополизму политики партии с коммунистическим названием в пролетарских средах.

В предыдущих социальных революциях предводители вели массы лишь на свержение существующего строя, без сколь-нибудь детального представления о социальных последствиях и перспективах. Свергалось всё ненавистное, а на его место приходило, нечто, …ещё более мерзкое.

Но с 1903 года по 1953 год, благодаря уровню научной подготовки Ленина и Сталина, на планете сформировался первый в истории человечества, полноценный зрелый субъективный фактор, в виде РСДРП-ВКП(б). Поэтому в течение 36 лет на 1/6 части суши, в СССР, шло конкретное, бескомпромиссное, успешное СТРОИТЕЛЬСТВО именно коммунизма, когда партия научно отражала и слабые, и сильные стороны ситуации, пожалуй, во всём мире.

Глубина научного предвидения Сталина была столь точна, что в годы первых пятилеток он обеспечил стране, практически, полную автаркию, не уступающую по уровню научно-технического содержания империалистическим странам, ввел в число действующих ВСЕ виды современных ресурсов и создал все необходимые виды резервов, которых хватило не только для Победы над мировым фашизмом, но и для непрерывного наращивания военно-экономического и политического потенциала СССР, что позволило Сталину, при жизни, создать мировую систему социализма, СЭВ и, всё необходимое, для организации Варшавского Договора.

Созданное Сталиным оказалось настолько прочным, что последующим невежественным генсекам, избранным по демократической процедуре без малейшей проверки их научной состоятельности, без какого-либо личного теоретического багажа, понадобилось целых 30 лет, чтобы довести демократизм в КПСС и в экономике СССР до полной анархии и развала.

Многим казалось и кажется до сих пор, что марксизм, даже тогда, когда его не знают, автоматически ведёт общество по пути коммунизма. Но, на самом деле, ни одна социальная революция в мире не прошла как одноактное событие. Революция и контрреволюция, как оказалось - закономерный исторический процесс, который позволял массам наглядно, через трагедии, понять, что они приобрели в результате революции и, что они потеряли в ходе контрреволюции.

Не стало Кромвеля, произошла реставрация феодализма в Англии. Поубивали друг друга якобинцы, произошла реставрация феодализма во Франции. Скончался безусловный марксист, Сталин, и безграмотные генсеки, секретари по идеологии осуществили ползучую реставрацию капитализма в СССР…

Сегодня никто уже не заикается, что Хрущев или Горбачев были в какой-либо степени марксистами. Именно в силу невежества, они, или назначали сроки построения коммунизма, или призывали к ускорению социально-экономического развития страны. Полезно повторить, что Сталин, научно руководя партией, сделал всё необходимое для выполнения плана ГОЭЛРО, для индустриализации страны, филигранно используя все технические достижения Запада, иностранных специалистов, кризис капитализма, межимпериалистические противоречия, внедрил пятилетнее планирование, провел коллективизацию сельского населения, а также, многое из того, что входило в план культурной революции и столкнул в мировой войне крупнейшие империалистические государств Т.е. политика Сталина, внешне, создавала впечатление ускорения, а на самом деле, лишь доводила темпы развития производительных сил СССР до оптимального уровня, соответствующего общественной собственности на основные средства производства, что, естественно, превосходило, при прочих равных, возможности, конкурирующего с СССР, мирового капитализма. Политика Сталина полностью соответствовала объективным предпосылкам эпохи, а кадровый состав партии имел достаточный уровень марксистских познаний и дисциплины, соответствующий задачам переживаемого периода и текущим научным разработкам Сталина.

Тем не менее, для любой социальной революции, если её рассматривать в пределах от начала до полной победы, типичны периоды переворотов в сознании и в политической практике масс, пока контрреволюция, например, в лице фашизма, неофашизма, бандеровщины и санкционной политики опять не вобьёт через отощавший пролетарский и интеллигентский зады понимание геноцидогенной сущности частной собственности на средства производства. Только тогда человечность коммунизма становится вновь ценной и понятной для выживших в гражданских и межнациональных войнах.

Поэтому, если поставить перед собой цель: понять диаматику отражения в общественном сознании исторического процесса, то сегодня нет другой, более короткой и крутой дороги, чем изучение трудов Маркса, Ленина, вобравших в себя ВСЁ лучшее, что дремало на полках главных европейских библиотек, чем, впоследствии, руководствовался и Сталин. Именно необходимость подобных объемов научной работы и пугает тех, кто хотел бы назваться марксистом, не вспотев, не научившись подчиняться партийной дисциплине.

Редакция «Прорыва» уже не раз обращала внимание наших читателей на то, что многие, намерившиеся стать марксистами, слишком схематично понимают суть статьи Ленина «Три источника и три составные части марксизма». В этой статье, на восьми страницах, Ленин изложил лишь минимально необходимый объем исторических сведений для рабочих о том, что марксизм не выдумка, а синтез, по меньшей мере, трёх, диаматически переработанных, источников в три неразрывные части марксизма, не обособленные друг от друга, а вытекающих одна из другой. Без усвоения диаматики, другие части марксизма не могут быть правильно поняты. Ленин писал:

«Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Оно полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнета. Оно есть законный преемник лучшего, что создало человечество в ХIХ веке в лице немецкой философии, английской политической экономии, французского социализма. На этих трех источниках и вместе с тем составных частях марксизма мы вкратце и остановимся».

Как видим, «вкратце» и только на этих трёх источниках. Можно ли забывать, сколько у Ленина написано о таком источнике марксизма, как реальном движении пролетариата, сколько проблем рассмотрено Марксом и Энгельсом в области математики, физики, химии, этнографии, истории рабочего движения и левого оппортунизма, реального, а не теоретического капитализма, загнивающего в монополизм. Но у миллионов членов КПСС дело изучения марксизма, в лучшем случае, не пошло дальше диссертации на базе какой-либо одной составной части марксизма. В очередной раз произошла простая история: миллионам членов партии, далеко не гениям, показалось, что они легко поняли гения, причём, исчерпывающим образом и за один подход. Не преодолен этот порок и сегодня. Многие самозванцы, быстро вживаются в название «марксист», теша себя надеждой, что, когда-нибудь, возьмутся и за теорию.

Но после поражения 19 миллионов членов КПСС, современным людям, желающим стать марксистами, необходимо работать над собой так, чтобы пролетарии умственного и физического труда, безусловно и поголовно, поняли, что марксизм-ленинизм ЕДИН, гениален и верен потому, что он есть интегральное выражение ВСЕХ достижений человеческой культуры, всей борьбы противоположностей, а не только тех трёх источников, выделенных Лениным для самого первого знакомства с ними рабочих образца 1913 года. Нужно быть очень наивным человеком, чтобы, прочитав 8 страниц текста, считать, что теперь-то, вам с источниками марксизма всё понятно.

Изучая наследие основоположников марксизма (49 томов), невозможно не обратить внимание на список авторов, чьи труды скрупулёзно исследовались Марксом и Энгельсом. Не будет преувеличением, если сказать, что Маркс и Энгельс, добросовестнейшим образом, изучили труды, практически, ВСЕХ, сколь-нибудь известных учёных со времен Древней Греции, во ВСЕХ отраслях человеческих знаний до ХIХ века включительно. Т.е. марксизм, имеет под собой гигантскую базу теоретических источников и является непревзойденным учением, диаматически интегрирующим всё научное богатство, выработанное человечеством за домарксовый период.

Иными словами, в статье Ленина об источниках марксизма содержится лишь необходимый минимум, который должен знать всякий начинающий марксист. Но не достаточный. Достаточным условием выхода начинающего марксиста за пределы краткой, оторванной от жизни, схемы, является то, что Маркс в своих трудах систематизировал и синтезировал ВСЕ существовавшие до него знания о развитии реальных производительных сил общества, о законах развития наук, индивидуального и общественного сознания. Критикуя буржуазную политическую экономию и как сумму теоретических знаний, и как практику, Маркс доказал неизбежность построения коммунизма, причем, не через исправление утопических учений, а через их отрицание, через анализ этапов развития производительных сил, вплоть до вывода о превращении науки в непосредственную производительную силу общества. Знание марксизма позволяет отчётливо понять, что у человечества есть два пути: или использовать науку до полного исчезновения жизни на Земле в результате очередной мировой войны, на что толкают человечество современные олигархи, или сделать науку основой достижения счастья для всех живых людей на планете.

Короче говоря, только изучая труды Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина в исчерпывающем объёме, можно понять сколь велик массив источников, лежащих в основе составных частей марксизма и сколь ничтожны были учебники и познания в марксизме-ленинизме 19-ти миллионов членов КПСС, разваливших СССР.

Сколько веков и кто формировал источники марксизма?

Марксизм учит:

«С чего начинается история, с того же должен начинаться и ход мыслей, и его дальнейшее движение будет представлять собой не что иное, как отражение исторического процесса в абстрактной и теоретически последовательной форме; отражение исправленное, но исправленное соответственно законам, которые дает сам действительный исторический процесс…» [Маркс К. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.13. С.497]

Но, чтобы ход мыслей совпадал с ходом истории, необходимо историю знать.

«Капитал. Критика политической экономии» Маркса и есть самый оригинальный в истории человечества учебник, в котором Маркс показал подлинную историю человечества в её самых продуктивных и самых позорных моментах, в её самых существенных проявлениях, а не в виде хронологически последовательной смене персон, их побед и поражений в войнах. До Маркса, историки представляли события как следствие промысла божьего, его помазанников, бесстрастно фиксируя или, чаще, подобострастно мифологизируя их деяния в зависимости от гонораров и степени личной бессовестности. Маркс нашёл объективный алгоритм исторического процесса, зафиксировав этапы развития производительных сил человечества, смену форм производственных отношений, этапы классового деления общества, формы единства и борьбы этих классов во времени, пространстве и отражение этого объективного процесса в теоретической борьбе носителей знаний.

Разумеется, в рамках одной статьи невозможно в полном объёме воспроизвести ни движение самой истории, ни всё движение марксистской мысли, тем не менее, чтобы помочь начинающим марксистам привести в соответствие их нетерпение и темпы естественного исторического процесса, начнём не с Анаксагора или Сократа, с чего начинал Маркс, а с того момента, когда библия в Европе, перестала быть единственным текстом, зачитанным до дыр…

Так что, жили-были современники, родившиеся в ХV веке, мало знавшие друг друга и редко общавшиеся, но кое-что написавшие, например, Афанасий Никитин, Христофор Колумб, Леонардо да Винчи, Америго Веспуччи, Никколо Макиавелли, Васко да Гама, Эразм Роттердамский, Николай Коперник, Томас Мор, Фернан Магеллан, Мартин Лютер, Томас Мюнцер, иерей Селивестр…

Эти смертные оставили бессмертный след в истории человечества, прежде всего, потому, что объективное «нечто» в их сознании уже заняло существенно большее место, чем их вера в загробное «ничто». Будучи тщательно изученными Марксом, их труды, тоже, являются источниками марксизма, особенно в части утверждения материализма. Они, например, в сознании человечества поставили на место, всего-навсего, Солнце и Землю, открыли для Европы континенты, уже существовавшие миллионы лет и усомнились в целесообразности существующих порядков. Правда, первооткрыватели не забывали, между делом, на всякий случай, креститься, особенно на людях, но уже всё реже тратили время на молитвы, а всё больше доверяли своему сознанию, т.е. всё конкретнее и предметнее познавали реальную окружающую действительность. Они уже двигались к материализму, хотя, еще довольно вульгарному. Если бы Энгельс родился в ХV веке, мог бы он стать предпринимателем - мог. А мог бы Маркс написать «Капитал»? Нет! Сам Маркс в «Капитале», объяснил какие объективные обстоятельства позволили ему написать «Капитал. Критика политической экономии». А в ХV веке такое словосочетание как «политическая экономия», ещё не произнёс ни один человек.

Мировоззрение перечисленных сверстников, формировалось на той стадии циклов исторического развития производительных сил, когда вновь, как и в древнем Египте, древней Греции, в древнем Риме, в империи франков, в арабских халифатах, в Византии… формация, основанная на частной собственности, достигала точки экстремума, переводя общественные отношения в стадию их загнивания. В этих условиях индивидуальное сознание начинало фиксировать признаки того, что верхи, при всём их желании, не могут управлять прежними методами, а низам, опять, начало казаться, что они поняли, как нужно жить «по-новому», по-рыночному.

Чувствуя растущую агрессию со стороны класса купцов, цеховиков, ростовщиков и прочего рыночного сброда, итальянские феодалы озаботились проблемой удержания власти в своих руках, а потому, поручили Макиавелли теоретически решить эту проблему.

Выполняя волю безграмотных феодалов, поразмышляв, Макиавелли, задолго до Толстого, пришел к выводу о растущей роли дубины народного гнева.

«Обычно, - писал Макиавелли, - государи правят либо посредством магистрата, либо единолично. В первом случае положение государя… всецело зависит от воли граждан, из которых состоит магистрат, они же могут лишить его власти в любое, а тем более в трудное, время, то есть могут либо выступить против него, либо уклониться от выполнения его распоряжений. И тут, перед лицом опасности, поздно присваивать себе абсолютную власть, так как граждане и подданные, привыкнув исполнять распоряжения магистрата, не станут в трудных обстоятельствах подчиняться приказаниям государя. Оттого-то в тяжелое время у государя всегда будет недостаток в надежных людях, ибо нельзя верить тому, что видишь в спокойное время, когда граждане нуждаются в государстве: тут каждый спешит с посулами, благо смерть далеко, изъявляет готовность пожертвовать жизнью за государя, но, когда государство в трудное время испытывает нужду в своих гражданах, их объявляется немного. И подобная проверка тем опасней, что она бывает всего однажды. Поэтому мудрому государю надлежит принять меры к тому, чтобы граждане всегда и при любых обстоятельствах имели потребность в государе и в государстве, - только тогда он сможет положиться на их верность»,

а, как раз, это абсолютно невозможно в условиях социального расслоения общества.

А поскольку предписание Макиавелли не соответствовало ментальности феодалов, поэтому борьбу против нарождающегося капитализма они повели в ХVI веке методами Варфоломеевской ночи.

Прозорливость Макиавелли доказывает, что стихийное, едва заметное развитие средств производства, обращения и передвижения, формирует объективные предпосылки для скачков в развитии качества мышления отдельных любознательных субъектов, массовых настроений, и потому каждое последующее столетие выделяет из своей среды творцов, осознавших эти объективные изменения, совершивших заметные интеллектуальные прорывы в области теории и практики.

Тем не менее, потребовалось почти полторы тысячи лет от «рождества Христова», чтобы начало угасать бешенство массового мистического сознания и жизнь большинства населения в эпоху Ренессанса и Реформации начала наполняться более широкими, но всё ещё поверхностными, знаниями о реальном физическом и социальном мире, а осатанелый католицизм в Европе стал постепенно уступать место не менее циничному, но более приземлённому протестантизму. Именно поэтому, Эразм Роттердамский, был одним из первых, кто взялся за толкование священного писания так, чтобы подпереть пошатнувшийся авторитет католицизма и продлить власть религиозных мифов над сознанием людей. Теоретические изыскания Эразма помогли сформироваться практикам церковной реформации: Томасу Мюнцеру, Мартину Лютеру, возможно, иерею Селивестру (предполагаемому «главному редактору» «Домостроя»), которые, выступив в роли «первосоциологов», пытались «усидеть» на двух «стульях» смягчения религиозности и укрепления миролюбия во всём обществе. Они ещё не понимали, что придание религиозным тестам логичности и есть форма эвтаназии веры из лучших побуждений. И все эти трансформации общественного сознания от мифического ко всё более логическому, естественно, не ускользнули от внимания Маркса и Энгельса. По крайней мере, вторая работа Маркса, содержащаяся в первом томе собрания сочинений Маркса и Энгельса, называется «Лютер, как третейский судья между Штраусом и Фейербахом».

На базе происходящих перемен, Томасу Мору, чётче, чем Макиавелли или Лютеру, удалось разглядеть в уровне развития производительных сил своей эпохи достаточное условие для ликвидации феодализма и построения аскетического социализма, и потому, вечного мира в отношениях между людьми. Однако умеренность, мир и сама человеческая жизнь в эпоху массового невежества, как и в эпоху ЕГЭ, не считались бесценным благом. Например, между 1336 и 1525 годами, и только в Германии произошло не менее шестидесяти случаев вооруженных крестьянских восстаний, не говоря уже о беспрерывных многолетних феодальных войнах, составлявших основную канву истории ХV века во всех цивилизованных частях мира.

Не исключено, что западные коллеги Афанасия Никитина наивно полагали, что они творят Великие географические открытия. Возможно, что в океанах они находили личную свободу от феодально-религиозного самодурства, не подозревая, что участвуют в ренессансе всепланетных крестовых походов ради работорговли и ограбления народов. «Элитарное» потреблятство заражало общество «суеты сует» зверской «конкистой», колониальными захватами, буржуазными и промышленными революциями, циклическими кризисами и мировыми войнами.

Развитие производства средств производства и передвижения, цехового, мануфактурного и фабричного дела, локализованное, первоначально, в Европе, за короткий срок, крестом, порохом, мечом, спиртом и бусами, вовлекло в свою орбиту миллионы туземцев Азии, Африки и Южной Америки.

Как писал Маркс,

«…в действительной истории большую роль играют завоевание, порабощение, разбой, - одним словом, насилие. Но в кроткой политической экономии искони царствовала идиллия. Право и «труд» были искони единственными средствами обогащения - всегдашнее исключение составлял, разумеется, «этот год». В действительности методы первоначального накопления - это всё, что угодно, но только не идиллия… В истории первоначального накопления эпоху составляют перевороты, которые служат рычагом для возникающего класса капиталистов, и прежде всего те моменты, когда значительные массы людей внезапно и насильственно отрываются от средств своего существования и выбрасываются на рынок труда в виде поставленных вне закона пролетариев. Экспроприация земли у сельскохозяйственного производителя, крестьянина, составляет основу всего процесса. Её история в различных странах имеет различную окраску, проходит различные фазы в различном порядке и в различные исторические эпохи… Разграбление церковных имуществ, мошенническое отчуждение государственных земель, расхищение общинной собственности, осуществляемое по-узурпаторски и с беспощадным терроризмом, превращение феодальной собственности и собственности кланов в современную частную собственность - таковы разнообразные идиллические методы первоначального накопления. Таким путём удалось завоевать поле для капиталистического земледелия, отдать землю во власть капитала и создать для городской промышленности необходимый приток поставленного вне закона пролетариата… Открытие золотых и серебряных приисков в Америке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках, первые шаги по завоеванию и разграблению Ост-Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих - такова была утренняя заря капиталистической эры производства. Эти идиллические процессы суть главные моменты первоначального накопления. За ними следует торговая война европейских наций, ареной для которой служит ЗЕМНОЙ ШАР. [См.: 24 гл. Капитал. т.1].

Замените Африку в тексте Маркса на территорию республик СНГ, а чернокожих на русских, украинцев, армян, азербайджанцев, киргизов, таджиков, грузин, осетин… и вы поймёте, насколько актуальна теория Маркса.

Благодаря творцам теории и практики, родившимся в ХV веке светская образованность в людской молве стала цениться выше религиозной, что и привнесло в общественное сознание людей, рожденных в веке ХVI, очередные порции стихийного материализма. У некоторых образованных людей вновь, как и во времена Аристотеля, т.е. после многовекового перерыва, возрос интерес к изучению объективных законов природы и мышления. Продираясь сквозь дебри реальных противоположностей и субъективных противоречий, мыслители вновь заговорили о тайнах мышления, взялись за изучение математики, астрономии, картографии, навигации. Операции осмысления всё больше вытесняли доверчивость из сознания настоящих исследователей. Мыслители научились формулировать отдельные объективные законы, т.е. вскрывать связи между предметами и явлениями, абсолютно независящие от воли и сознания субъектов.

Поэтому, совершенно не случайно, что среди персон, осчастлививших ХVI век своим рождением, были Ермак Тимофеевич, Мигель Сервантес, Лопе де Вега, Вильям Шекспир, Джордано Бруно, Френсис Бэкон, Шекспир, Галилео Галилей, Томмазо Кампанелла, Иоганн Кеплер, Томас Гоббс, Антуан Монкретьен, Рене Декарт…

Стремление Бэкона, Галилея, Кеплера и Декарта к адекватному отражению объективной реальности, тоже, продвинуло ноосферу в сторону материализма, несмотря на отсутствие тесной связи между их учениями и наличие некоторых метафизических предрассудков в их сознании. Однако уже отчетливо просматривалась зависимость судьбы гениев от экономического и политического строя. Бэкон, родившись в одном и том же веке с мучениками от науки, Бруно и Галилеем, но не в Италии, а в Англии, где прагматичная буржуазия уже основательно ослабила влияние религии на доход и научные знания, успел издать книги, «Новую Атлантиду» и «Новый органон», в которых можно найти некоторые зачатки научного централизма в качестве принципиального вызова схоластике, за что в Италии, тех лет, ещё могли сжечь автора вместе с книгами. Подобные контрасты способствовали уяснению Марксом сути зависимостей, возникающих между базисом и надстройкой и различий между надстройками в разных странах, в зависимости от различий в степени развития местного базиса, т.е. местных производственных отношений.

Стремление к реализму в произведениях романистов и драматургов той эпохи, привело к тому, что и среди литературных героев всё меньше внимания отводилось богам и королям, а больше места заняли простолюдины с их, как оказалось, достаточно «прикольным» и содержательным внутренним миром. Стихи Маркса показывают сколь добротно им усвоена художественная литература, поэзия и драматургия предыдущих столетий.

Эпоха Возрождения и Реформации, как бы «перестройка» той эпохи, являлась периодом нарастания количества субъектов, носителей разрозненных, но конкретных научных знаний (философских, астрономических, физических, биологических, военных, художественных), относительно адекватных объективной действительности. Появились люди, разумная материальная обеспеченность которых позволяла им, растущую часть времени жизни, посвящать не чтению одной лишь библии, не вакханалиям и обжорству, а изучению монографий об окружающем мире, логика которых уже не уступала Архимеду и Евклиду. Их наследие было самым добросовестным образом изучено и переработано Марксом, оно добавило истин в копилку материализма, а Монкретьен был оценён Марксом по достоинству, как человек, давший имя экономической теории капитализма.

Монкретьен, фактически, стал первым автором, наиболее тонко, среди современников, уловившим ближайшую тенденцию деградации общества и его мировоззрения. В своей книге, «Трактат политической экономии», он первый сделал прозрачный намёк на то, что, наступает ренессанс массового поклонения «золотому тельцу». Позднее и Маркс с Энгельсом писали по этому поводу:

«Буржуазия… безжалостно разорвала пестрые феодальные путы, привязывавшие человека к его «естественным повелителям», и не оставила между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного «чистогана». В ледяной воде эгоистического расчета потопила она священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности. Она превратила личное достоинство человека в меновую стоимость и поставила на место бесчисленных пожалованных и благоприобретенных свобод одну бессовестную свободу торговли. …эксплуатацию, прикрытую религиозными и политическими иллюзиями, она заменила эксплуатацией открытой, бесстыдной, прямой, черствой.

Буржуазия лишила священного ореола все роды деятельности, которые до тех пор считались почетными и на которые смотрели с благоговейным трепетом. Врача, юриста, священника, поэта, человека науки она превратила в своих платных наемных работников.

Буржуазия сорвала с семейных отношений их трогательно сентиментальный покров и свела их к чисто денежным отношениям».

Теория Монкретьена отразила тот факт, что обогащение переставало быть мистической привилегией помазанников божьих, что причины и сам рост доходов участников процесса стяжательства поддаётся холодному анализу и спекулятивному прогнозу. На примере Англии, продвинувшейся вперёд, по сравнению с Францией, Монкретьен описал некоторые механизмы образования рыночных доходов, особенно, от внешней торговли. Было высказано убеждение в том, что без политического аппарата, т.е. без государства, рыночная экономика развиваться не может, что политика неотделима от рынка, как и рынок от политики.

Материальным воплощением идей Монкретьена, как говорится, «носившихся в воздухе», явились голландская и английская кровавые буржуазные революции ХVII века. В этих странах, безродная буржуазия впервые превратилась в главную политическую силу, оставив феодальной знати, в лучшем случае, декоративную роль. Лорды, избежавшие казни, самоликвидировались как класс феодалов, сделав из своих крестьян бродяг, став лишь собственниками земли, предоставлявшими её в аренду фермерам, и стригущими с них ренту, что, позже, возмутило, даже, Давида Рикардо. Однако здесь важно понимать, что не Монкретьен «накаркал» буржуазные революции, а просто, мозг человека способен, отразив реальные явления, экстраполировать их теоретически.

Однако, вопреки растущей моде на колониализм и работорговлю, Бэкон и Кампанелла, не без метафизических погрешностей, но более детально, чем прежде, напомнили человечеству о теоретической возможности порвать со стадными законами джунглей в среде людей и строить разумное, гармоничное, миролюбивое общество, в котором всё большее место занимало бы сознание с растущим научным содержанием. Именно это, сочетание ещё реакционного с уже прогрессивным и подметил Маркс в трудах философов и утопистов того времени.

В качестве небольшого «лирического отступления» нужно отметить, что причина «ренессанса» рыночной демократии в СССР, имеет обратную закономерность. Он явился следствием многолетнего падения научности партийных масс. К началу «перестройки» в КПСС, практически, не оказалось персон, владеющих диаматикой. Ни одной. Образование большинства руководящих кадров КПСС было дипломированным, но лженаучным, убеждения - беспринципными, потребности аморальными, а расстановка таких кадров решалась через анархию демократического централизма. Например, Семичастный, бывший председатель КГБ, в одном из своих интервью жаловался, что получал всего 600 рублей, а если бы у него было звание генерала, то он получал бы больше. А после отставки он руководил всесоюзным обществом «Знание». Т.е. не наука закладывалась в политику «перестройки» СССР, а мстительная ложь «зека» Солженицына и раскулаченного Яковлева, благие пожелания (по меткому выражению академика Алфёрова) дурака Горбачева, мещанские советы Раисы Максимовны, нахальство Алана Чумака, кураж алкоголиков, Ельцина и Гайдара, жажда стяжательства различных мавроди, прохоровых, березовских, ходорковских, мизантропия Чубайса, Старовойтовой.

Таким образом, с каждым качественным сдвигом в области развития способа производства средств сообщений, адекватных знаний о мире, рос слой людей, тонко намекавших на звероподобность существующих форм общественного устройства и рисовавших заманчивые утопические картинки общества всеобщей гармонии, но одновременно, однобокость политэкономических познаний способствовала росту озверения охотников за нулями на банковских счетах, маньяков стоимости.

За счёт роста времени, затраченного корифеями, родившимися в ХV столетии, на получение конкретных знаний об объективной реальности, физически сокращались часы, которые ранее уходили на чтение богословских трактатов. Ренессанс идей материализма происходил без помпы и политической трескотни, за письменными столами, над бухгалтерскими отчётами, у телескопов, у реторт, через растущие мануфактуры, рынки и колонии.

Демиурги, родившиеся в ХVI веке, подготовили ещё более содержательную, чем прежде, научно-теоретическую и практическую почву для следующего поколения талантов, гениев и злодеев, родившихся в ХVII веке: Жан-Батист Кольбер, Уильям Петти, Бенедикт Спиноза, Джон Локк, Исаак Ньютон, Даниэль Дефо, Джон Ло, Джордж Беркли, Шарль Монтескье, Франсуа Кенэ, Франсуа Вольтер, труды которых также были тщательно изучены Марксом и научная истина, содержащаяся в них, была мастерски отделена от плевел.

Наиболее заметный вклад в этом веке в дело развития математики, механики и, тем самым, перевода материализма из преимущественно философской плоскости в конвейер научных завоеваний и «побед» над природой, несомненно, сделал Ньютон, естественно, не акцентируя внимание публики на материализм своих открытий, оставаясь приличным прихожанином, размышлявшим в своих трудах и о боге. Знания законов механики и спектроскопии любого уровня, не способны в одночасье устранить причуды мистического сознания, поскольку и падение волоса, а не то, что яблока, можно, при желании, назвать божьим промыслом.

Рост числа студентов и учёных в Европе, умеющих читать и критически размышлять, снижение авторитета папского престола, подвигли Спинозу подвергнуть скрупулёзному анализу святое писание с расчётом избавить его от многочисленных, бьющих в глаза, нелепиц. Тем самым, Спиноза невольно дал в руки атеистов педантично сформулированные опровержения евангельским нелепицам. Но Спиноза, а многие и до сих пор, не понимал, что наполнение сознания людей абсурдами мистического, политэкономического, космологического и т.д. содержания и есть важнейшее условие господства класса циничного меньшинства, над классом слепо верующего большинства. Спиноза, ещё раз, пытался сделать веру логичной, тоже, не вполне понимая, что логика, заложенная в любые тексты, избавляет сознание людей от веры вообще. Спиноза мыслил старательно, но ещё не диалектично, поскольку Гегель родится только почти через сто лет после смерти Спинозы. Но диалектика мышления такова, что любое, однобоко целеположенное исследование приводит к самоотрицанию. Диалектика не терпит односторонней спекулятивности, заданности результатов исследования.

Одногодка Спинозы, Джон Локк, в своих трудах, тоже, добавил ноосфере суверенитета от мистики.

«Правительство, - писал Локк, - не вольно поступать, как ему вздумается… Закон природы выступает как вечное руководство для всех людей, для законодателей в такой же степени, как и для других».

Однако цинизм и верхоглядство педагога, философа, эмпирика, отца либерализма, Локка, заключаются в том, что он, как глухарь на току, не видел в либеральном угаре, или не хотел говорить о том, что в его эпоху во всем мире высокая начитанность убогого меньшинства паразитировала на удручающем невежестве подавляющего большинства тружеников, не владеющих письменной речью, следовательно, совершенно не способных разобраться в либеральных хитросплетениях феодально-буржуазно-религиозного права. Но спасибо Локку, хотя бы, за то, что он, будучи уважаемым автором своего времени, в качестве «вечного руководства для всех людей» поставил природу. А то ведь до него тысячелетиями угнетенные думали, что все от бога, в том числе, и правители и, чем сильнее их бьют господа при жизни, тем слаще битым будет в раю. Но на каждого мудреца довольно простоты. Живя в обществе огромного разрыва королевской роскоши и нищеты основной массы народа, Локк писал:

«Каждый человек обладает некоторой собственностью, заключающейся в его собственной личности, на которую никто, кроме него самого, не имеет никаких прав. Мы можем сказать, что труд его тела и работа его рук по самому строгому счету принадлежат ему. Что бы тогда человек ни извлекал из того состояния, в котором природа этот предмет создала и сохранила, он сочетает его со своим трудом и присоединяет к нему нечто, принадлежащее лично ему, и тем самым делает его своей собственностью».

Локку, как всякому эмпирику, способному смотреть лишь под ноги, его философия мешала заглянуть вперёд и понять, что, потеснив мифического бога, он воспел более ненасытного - бога стяжательства частной собственности. После свершившихся под лозунгами либерализма буржуазных революций, именно принцип частной собственности поведёт общество от огромного разрыва в благосостоянии людей, к вопиющей, беспрецедентной нищете большинства, к неорабовладению и совершенному финансовому бешенству нескольких десятков монополистов, утративших какую-либо связь с разумным потреблением, не убивающим природу.

Локка давно нет, а в ХХI веке уже опять разгорается третья мировая торговая война между финансовыми императорами и, на всех уровнях, ведутся бесконечные разговоры о применении накопленных гор термоядерного оружия во имя торжества либерализма на радиоактивном кладбище.

Но, поскольку из любой худой коровы можно вырезать антрекот, постольку Локк, как писали Маркс и Энгельс, «обосновал философию bоп sепs, здравого человеческого смысла, т. е. сказал косвенным образом, что не может быть философии, отличной от рассудка, опирающегося на показания здоровых человеческих чувств» [Т.2, с. 144]. Во Франции труды Локка удачно интерпретировал Кондильяк, который «направил локковский сенсуализм против метафизики ХVII века» [Там же].

Диаматический характер законов развития всего и вся, породил то последствие, что и сенсуализм, положительно работая против метафизики, в своём развитии стал отправной точкой для возникновения позже целого букета позитивистских спекуляций в философии, т.е. борясь против субъективизма метафизического, сенсуализм закономерно перерос в субъективизм, предтечу позитивизма, агностики.

Иными словами, отступление остро мистического сознания и наступление поверхностно адекватного сознания, шли по пути отказа от абсолютных заблуждений, к заблуждениям всё более мягкого характера, хотя и довольно спекулятивного, за счёт наполнения сознания людей адекватным осмыслением частных, единичных, отрывочных итогов практической деятельности, в том числе, и такой специфической, сугубо человеческой, какой является и теоретический труд, и торгашество.

Но, параллельно с процессом развития, происходило усиление борьбы агонизирующего консерватизма, его идеологии и политического репрессивного аппарата. Мистическое божество уходило со сцены, а ему на замену ещё категоричнее, чем прежде, шел золотой телец. Деньги превратились в главный предмет поклонения для всех людей той эпохи и постольку множились мыслители, вооруженные началами логики, математики, начавшие охоту за постижение законов денежного обогащения. И нужно сказать, что наукообразный подход помогал им больше, чем кайло и лоток старателям на Клондайке и Ленских приисках.

Часть из них, например, Кольбер, позднее, Джон Ло, действовали, прежде всего, методом «практического тыка», т.е., сначала, делали, потом фиксировали удачи и неудачи и размышляли над причинами. Но появился другой вид борца за денежные знаки. Он хорошо учился в школе, внимательно наблюдал за обществом, изучал исторический опыт, продумывал тактику, вырабатывал «тему», проверял её на практике, а затем, в тиши кабинета, теоретически обобщал результаты опыта и шел к ещё большим деньгам, ещё более уверенно.

Родоначальником аналитического подхода к тайнам обогащения стал достославный сэр Уильям Петти. Маркс назвал его отцом английской политической экономии и, в некотором роде, изобретателем статистики. Петти ушел от поверхностно описательного метода Монкретьена, Кольбера, Джона Ло и доказал несколько большую продуктивность количественного анализа процессов, происходящих в экономике. Он один из первых, кто связал величину стоимости товара с количеством затраченного труда на его производство. Но, как это, часто, происходит в кругах теоретиков, далёких от диаматики, количественный анализ, помогший Петти разобраться, с грехом пополам, в некоторых проблемах определения доходности различных форм собственности, породил в умах других буржуазных политэкономов, начиная с Ж.Бодена и не кончая М.Фридменом, количественную теорию денег, упорное следование которой, со времен испанской конкисты, время от времени, лишь предсказуемо опрокидывала мировую финансовую «систему». Маркс, естественно, тоже вывел формулу количества денег, необходимого для обращения товарной массы, произведённой в стране за год, но при абстрактно нормальных общественных условиях. Одновременно, Маркс доказал, что при капиталистической конкуренции, при частной банковской системе, добиться каких-либо устойчивых количественных пропорций товарной и денежной массы - невозможно.

Статистический анализ богатства лордов, первоначально, привел Петти к мысли, что основной формой богатства, а значит, и целью борьбы за богатство является количество земли. Лорд, по статистическому анализу Петти, был тем богаче, чем больше у него было земли. И Петти стал искать, как и Чичиков, способ приобретения крупных участков земли, имея очень скромные доходы. Развитый ум, владение языками, познания в физике, медицине, в психологии и педагогике тех лет, математике, геодезии, картографии, наблюдательность, позволили Пети, используя затруднения и относительную недалёкость Кромвеля, ведшего войну в Ирландии и испытывавшего финансовые трудности, разработать «многоходовку» и принудить английских солдат воевать активнее в предвкушении получения ими больших участков земли вместо денежных выплат после победы. А поскольку дело распределения участков было получено самому Петти и, к тому же, он получил деньги из казны для реализации этой задачи, то ему и удалось прикупить земли самому себе и получить огромный личный финансовый барыш, не нанеся видимого ущерба бюджету. В силу этих качеств Петти был фаворитом при Кромвеле и ничего не потерял во времена Карла II.

Усилия Петти, первоначально направленные на теоретическое решение вопроса о персональном обогащении, привели к появлению первого варианта теории стоимости, цены, денег, доходов, налогов. Но, вместо того, чтобы однозначно служить делу обогащения лишь «посвященных», позднее, в строгом соответствии с законами диаматики, находки Петти сыграли важную роль в разоблачении капитализма, как формы узаконенного воровства, на страже которого и стоит вся политическая сила рыночного общества. Вклад Петти в развитие теории и практики политической экономии, после диаматической переработки её Марксом, тоже, явился составной частью одного из источников марксизма - теории буржуазной политической экономии.

Ещё больший вклад в дело развития политической экономии, как источника возникновения марксизма внёс Кенэ, труды которого Маркс изучил, даже, более детально, чем труды Петти. Мимо внимания Маркса не прошла мысль, впервые разработанная Кенэ по отношению к социальным группам, составившим основу общества в эпоху перехода от феодализма к капитализму.

Подобно тому, как в биологии ученые группировали в классы объекты, существенно, порой, антагонистически противостоящие друг другу, несовместимые и незаменимые в природе, подобно этому Кенэ разделил и общество на незаменимые для своего времени классы людей, объективно противостоящие друг другу, принципиально отличающиеся друг от друга по тем ролям, которые они играют в воспроизводстве общества и в финансовых отношениях. У Кенэ получились интересные пророческие таблицы: наименьшее количество совершенно бесполезных по содержанию связей, существует между классом земельных собственников, классами городских ремесленников и производительным классом крестьян, а наибольшее число содержательных, абсолютно необходимых связей существует между производительным классом крестьян и классом городских ремесленников. Уже это одно можно считать научно обоснованным основанием для национализации земли и исключения из общественной структуры класса земельных собственников, как абсолютно бесполезного класса.

И если большинство любознательных исследователей той эпохи, как и Кенэ, относительно добросовестно искали истину, не заглядывая далеко вперёд, не обобщая свои частные открытия в интересах какого-либо одного класса, ещё не усердствуя сознательно в выдаче лжи за истину, желаемого за действительное, то ХVII век впервые родил философа-теолога Джорджа Беркли, который сознательно попытался придать материализму религиозные черты, т.е. стремился к тому, чтобы каждый исследователь лишь ВЕРИЛ в результаты своих конкретных исследований, чтобы он был убеждён в их относительности и неспособности своего мозга открывать объективные истины всеобщего абсолютного характера. Заметив, что, с одной стороны, растёт роль «дубины народного гнева» в историческом процессе, а с другой стороны, ослабевает мистицизм в сознании большинства прихожан, Беркли нашел, как ему показалось, средство, которое способно «стреножить» сознание человека и лишить, даже, образованных людей уверенности в способностях своего ума проникать в сущность явлений. Видя превращение материализма в рутинную повседневность, рост уверенности людей в своём сознании, Беркли создал философское учение, позаимствовавшее из теологии принцип «неисповедимости путей господних», т.е. принцип бесполезности усилий по постижению окружающего нас мира. Коротко говоря, Беркли отрицал познание объективного мира и утверждал, что, сколько бы и чего мы ни открыли, мир остаётся непознанным окончательно, что человек способен лишь исследовать продукты своего чувственного восприятия.

Спекулятивность и антинаучность данного подхода, как ни странно, чаще всего и лучше всего, усваивается современными физиками. Одна из причин такой склонности состоит в том, что некогда открытая и сформулированная истина о физических явлениях, принятая официально, иногда, сдобренная нобелевкой, опровергается следующим поколением физиков, как это было, например, с теплородом, с моделями атома Томсона, Резерфорда и Бора. А это «доказывает» некоторым физикам тщетность или, в лучшем случае, относительность, их познаний. Причем, несмотря на противоположность свойств, например, материи в форме атома и материи в виде человека, некоторым физикам кажется, что человек - это не больше, чем сумма атома. Поэтому, верующий физик не такая уж редкость.

Наиболее ярким представителем верующих физиков, является Эйнштейн, создавший теорию относительности, даже несмотря на то, что он объявил скорость распространения света абсолютной. «Уши» Беркли прекрасно просматриваются в некоторых высказываниях Эйнштейна в книге «Эволюция физики».

«Все, что сделано и придумано людьми, - писал Эйнштейн, - связано с удовлетворением потребностей и утолением боли. Это следует постоянно иметь в виду тому, кто хочет понять религиозные движения и их развитие. В основе всех человеческих стремлений и достижений, какими возвышенными они бы ни казались, лежат чувства и желания».

Т.е. Эйнштейна мало интересовала проблема, откуда берутся потребности, что это такое, тем более, что такое боль. Он спокойно экстраполирует мотив поведения животного, т.е. ощущения и чувства, когда в распоряжении первобытного человека, тысячелетиями ещё не было ни одного научно обоснованного сведения, на современность, когда, даже, самый верующий человек не крестится перед тем, как щёлкнуть выключателем или, когда, вдруг, глохнет двигатель в «шайтан арбе». Он со знание дела открывает капот…

«Те же, - продолжает Эйнштейн, - кто судят о научном исследовании главным образом по его результатам, легко могут составить абсолютно неверное представление о духовном мире людей, которые, находясь в скептически относящемся к ним окружении, сумели указать путь своим единомышленникам, рассеянным по всем землям и странам. Только тот, кто сам посвятил свою жизнь аналогичным целям, сумеет понять, что вдохновляет таких людей и дает им силы сохранять верность поставленной цели, несмотря на бесчисленные неудачи. Люди такого склада черпают силу в космическом религиозном чувстве. Один из наших современников сказал, и не без основания, что в наш материалистический век серьезными учеными могут быть только глубоко религиозные люди. Религиозные гении всех времен были отмечены этим космическим религиозным чувством, не ведающим ни догм, ни бога, сотворенного по образу и подобию человека».

Беркли, тоже, мало заботили догмы, символы веры индивида, тем более бог, сотворенный по образу и подобию человека. Главное, чтобы вера во что-либо и неуверенность в себе, доминировали бы над адекватными познаниями.

Таким образом, до того момента, когда Маркс взялся за проблему систематизации и научной материалистической интерпретации истории, последняя, век за веком, сама демонстрировала первичность общественного материального бытия людей и вторичность их общественного сознания. Но уже в каждом следующем акте истории, общественное сознание, будучи сформированным на материальных предпосылках предыдущего периода, открывало новые грани в развитии производительных сил, в их возможностях, в источниках повышения производительности труда, в увеличении главного богатства общества - свободного времени, а рост свободного времени сопровождался ростом количества персон, все глубже проникающих своим индивидуальным сознанием в тайны материального бытия, в том числе, общественного, и законы субъективного, но адекватного осмысления объективного бытия.

Написать
автору письмо

Ещё статьи
этого автора

Ещё статьи
на эту тему

Первая страница
этого выпуска

Поделиться в соцсетях