История. Наикратчайший курс

Видимо, постепенно, к пишущей братии приходит понимание, что дело не в самих этих акциях, что это лишь верхушка айсберга, фермерская «буря» в цистерне с молоком без каких-либо серьёзных последствий. Спорят лишь о том, когда этот бунт выдохнется. Образно говоря, надоели они со своими сизифовыми требованиями, реками вылитого портвейна и молока.

Прежде, как только, где-нибудь начинались забастовки, массовые выступления профсоюзного характера, левые, скромно кучковались вокруг столпотворений (с парочкой красных флагов) и пытались «утилизировать» эту массу в интересах борьбы за социализм, но не умелой пропагандой марксизма, по причине слабого владения им, а соглашательством с лозунгами митингующих, сбором хилых средств в их поддержку, в надежде приобрести почёт и уважуху, а там, глядишь, и авангардную роль, особенно на парламентских выборах. Так что, не будет большим преувеличением, если сказать, что низкая результативность периодических бунтов в крупных капиталистических странах, проистекает и из того, что в среде западноевропейских левых практически нет ни полноценных марксистов, ни, тем более, организаций, которые сегодня кто-нибудь оценивает как авангардные.

Опыт критики антинаучной фактологии либерализма

Часть 22. Дело врачей (окончание)

Разве врачебное сообщество представляло и представляет собой некую надклассовую сущность, некий «орден рыцарей без страха и упрёка»? Ни в коем случае!

Многие из нас сталкивались с бездарностью врачей, с их непрофессионализмом, с неправильными постановками диагнозов, назначением лечения, которое оказывается вредоносным. Счастье - если не вредоносным фатально. Причем в этих, самых трагических случаях врачебное сообщество отличается редкой солидарностью в деле сокрытия криворукости своих коллег. Все эти проблемы не были изжиты в советской медицине, а в переведенной на капиталистическое рельсы медицине РФ расцвели пышным цветом. Юристы знают, насколько сложно и дорого привлечь к ответственности навредившего пациенту врача.

В сталинском СССР, несмотря на все успехи строительства первой стадии коммунизма, товарно-денежные отношения изжиты не были. Потому вся та дрянь, которую эти отношения культивируют в человеческом обществе была истреблена далеко не полностью. Бессовестность, мещанство, кумовство, коррупция - все эти объективные законы капитализма, доставшиеся в наследство первой стадии коммунизма, хоть и планомерно теряли под собой почву, но действовали.

О правопорядке

Альтернативой буржуазной правоохранительной системе выступает коммунистическая правоохранительная система. Являясь родимым пятном «цивилизации» частной собственности, правоохранительная система используется коммунистами для защиты революции от разнообразной реакционной деятельности антикоммунистов. Существование подобного аппарата принуждения необходимо для того, чтобы молодое коммунистическое государство имело возможность обеспечивать внутренний порядок не только словом (убеждением), но и делом (принуждением).

По форме коммунистическая и капиталистическая правоохранительные системы похожи - они защищают господствующий строй, однако по содержанию их различие абсолютно: коммунистическая - защищает строительство коммунизма, т. е. общества, организованного согласно познанным научным закономерностям, тогда как капиталистическая - используется для поддержания общества в состоянии рыночного хаоса, агонии и невежества. Коммунистическая - стремится сохранять в стабильности процесс оздоровления людей и социума, тогда как капиталистическая - делает всё для защиты права рабовладельцев эксплуатировать и подавлять рабов. В то время как при коммунизме правоохранительная система есть вынужденный и временный инструмент борьбы учёных-коммунистов (способных адекватно отразить объективные потребности прогресса) с последствиями «цивилизации» частной собственности, при капитализме она есть хорошо финансируемое средство подавления воли экономических, политических и мировоззренческих оппонентов, средство, выполняющее субъективные желания господ, а потому никак не соотносящиеся с объективной необходимостью.

Коммунистическая власть впервые в истории правоохранительных органов выдвигает на первый план не принуждение, а убеждение. Силовое подавление несогласных становится подчиненным строительству коммунизма. Чем большего успеха достигают марксисты в деле улучшения жизни трудящихся, тем больше авторитета среди изначально несогласных они завоёвывают:

Штудировать «Науку логики» Гегеля

Не вооружайтесь известными словами поэта: «Мы диалектику учили не по Гегелю», ибо практика показала, что выучить диалектику по Марксу, Энгельсу, Сталину или тем более «бегая под пулями» оказывается сложнее, чем привлекая главное методическое пособие по диалектике - «Науку логики». Не зря же сотни тысяч людей уже сто лет читают произведения классиков марксизма-ленинизма и изучают историю большевизма, но только единицы овладели диаматикой, то есть диалектикой материализма. Чтобы стать материалистом, достаточно признавать первичность материи, в этом нет ничего непосильного. Но чтобы стать диаматиком, необходимо также овладеть диалектикой, а главным подспорьем в этом деле является изучение «Науки логики».

Итак, предлагаю читателю некоторые мои соображения по поводу изучения величайшего философского произведения «Наука логики» Георга Вильгельма Фридриха Гегеля. Планируется серия заметок, написанных с целью помочь нашим сторонникам осилить диалектику и язык Гегеля.

О моей траектории к «Прорыву»

Наблюдая и анализируя, стоит подчеркнуть, что ко второму курсу, когда начинаются профильные предметы, у большинства студентов приходит разочарование в выборе специальности. Примерно в это время я и начал интересоваться газетой «Прорывист» и журналом «Прорыв». Через сомнения и размышления, через просмотр «разоблачений», критических разборов работ прорывцев я пришёл к выводу, что материала у критикующих мало, и что он либо просто смешон по своему содержанию и смыслам, либо в нападках на прорывцев смысла вообще нет. В левом инфополе «Прорыв» и «Прорывист» как считали за отщепенцев и не замечали, так эта ситуация и продолжается, что, по мне, даже хорошо. И небольшая сноска - только «Прорыв» по итогам трех лет, сколько я его читаю, пишет всё так же большие по объёму и объективному содержанию статьи, а остальные группы и сообщества, о которых писал выше, превратились в паблики с «классовыми» мемасиками, либо просто ничего не публикуют, либо пишут банальности.

Понимая, что в «Прорыве» есть некая адекватность и действительное развитие теории, как завещали нам классики, я принялся читать и изучать что к чему, смотреть споры в комментариях, перепроверять то, что пишут об этом другие авторы и, как ни странно, «Прорыв» в итоге всегда оказывался прав.

О медицине при капитализме

Российское здравоохранение основано на принятии западной модели бюджетно-страховой медицины как экономически целесообразной, выражающейся в стоимостных характеристиках и рассматриваемой в рамках маркетинговых отношений. «Рынок здоровья» в РФ отрегулирован так, чтобы дать людям перспективу как можно дольше вести нездоровый образ жизни. Это выгодно, во-первых, производителям, посредникам и поставщикам табака, алкоголя, прочих наркотиков, нездоровой пищи и т. д., а во-вторых, производителям, посредникам и поставщикам лекарств, медоборудования, продавцам медицинских услуг. Нездоровый образ жизни как следствие культа «золотого тельца» приносит развитие общества в жертву потребительству, когда самооценка людей является отражением количества получаемых благ. Рыночными «идеалами» правящий класс потакает животной части человеческой натуры, поощряя зависть, жадность, нарциссизм, приспособленчество. На это опирается и маркетинг - чтобы продать что-то ненужное, необходим индивид, интеллектуально обезоруженный. Этакий вечный подросток с размытыми этическими нормами, думающий только о себе, существующий только ради себя. Рано или поздно неудовлетворённые страсти и нереализованные мечты вызывают затяжное недовольство собой, психосоматические расстройства, снижение естественного иммунитета. Не дотягивая до глянцевых стандартов изящной жизни, люди впадают в навязчивые переживания собственной невостребованности, отверженности в различных общественных контекстах.